Обнаженные розы

Корнилов помнил вчерашний день, и запомнит его надолго.

И по логике ему сейчас стоило быть с Романтиком повежливее. Не злить его.

Вот только в независимости от вежливости или грубости Стаса, Романтик будет желать убивать снова и снова.

То, что случилось вчера, с таким же успехом могло случится и позже.

-Я... не... одинок...-по очереди выдавил из себя слова Романтик.

-О, ты о своих молчаливых зрителях?-не скрывая насмешки спросил Стас.-Твое общество обычные, бессловесные и лишенные рассудка растения.

-Не смей так говорить...-прошептала Романтик злым, но трагичным голосом.

-Они не могут заменить тебе людей.

-Они куда лучше людей.

-Потому, что не могут противиться тебе и не способны иметь разум или собственное мнение?-Корнилов снова взял бокал и отпил коньяк.

Романтик издал странный звук. Похожий не то на мычание, не то на сдавленное рычание сквозь сомкнутые зубы.

Он замолчал, но трубку не бросил. Стас ждал.

Горячительный напиток плавящимся теплом растекался по телу, растворялся в крови.

Стас знал, что главная его вина была не в том, что он спровоцировал Романтика, а в том, что недооценил его и неправильно просчитал.

Корнилов отчасти догадывался, что даже если Романтик не попадётся в ловушку с выставкой роз Арманда, то из-за свойственного ему чувства заносчивого нарциссизма он захочет отомстить за попытку обдурить его.

Вот только Корнилов не рассчитывал, на такую скоропалительную и хорошо спланированную месть Романтика.

Он никак не ожидал, что Романтик отреагирует в первый же день или ту же ночь, что они организовали эту дурацкую выставку.

Стас рассчитывал, что Романтику понадобиться время.

И он никак не мог предположить, что жертв будет сразу три.

И в этом Корнилов потерпел серьёзное поражение.

Он его недооценил. И за это поплатились жизнью две женщины.

И их участь едва не разделили шестилетняя Ира Зорина и Ника.

Его Ника.

И вот этого Корнилов долго еще себе не сможет простить.

А убивать... убивать Романтик не перестанет в любом случае.

И он убил бы всё равно. Позже, в другом месте, при других обстоятельствах, но убил бы, в этом не было сомнений.

Как бы с ним не разговаривали, и как бы задобрить не пытались.

В конце концов вчерашнее, отчасти было и поражением Романтика.

Он переиграл их, переиграл Стаса, но он серьёзно рисковал.

Он так или иначе вошел стадию бездумного азарта.

И он едва не совершил ошибку. А может и совершил, только Стас её ещё не увидел.

И, сейчас могло показаться, что со стороны Корнилова снова намеренно злить и провоцировать Романтика, было и цинично, и жестоко и очень глупо.

Цинично и жестоко раздражать его, задевая его чувства, зная, что за это могут и скорее всего поплатятся жизнью другие люди.

Глупо, потому, что вчера он уже проиграл Романтику.

Но Корнилов знал, что сейчас Романтик, что называется доведён до нужной кондиции психологического состояния.

Взвинчен, взволнован, нетерпелив и встревожен.

Он звонит, дабы насладится поражением Стаса. Узнать, что он чувствует.

Посмаковать свое превосходство.

И Стас это знал. Как знал и то, что издевательский и насмешливый тон взбесит Романтика.

Взбесит на столько, что тот может решиться на ещё более дикий поступок.

Да. Да, возможно Романтик выдумает нечто хуже, чем было вчера.

Даже, скорее всего так и будет.

Но... Что помешает ему сделать тоже самое несколько позже?

А вот поймать его, когда он будучи уравновешен, сдержан и, как следствие расчетлив и осторожен будет куда сложнее.

И его поимка, которая сейчас может состоятся из-за допущенной оплошности, может снова отложится на неопределенный срок.

И за это время он успеет убить куда больше, чем сможет сейчас.

Стас выбирал между малым злом и большим.

Хотя само определение малого и большего зла, в его понимании было донельзя циничным, мерзким и лицемерным.

-Долго будешь молчать?-спросил Корнилов.-Ты хоть жив там?

Романтик не отвечал.

Стас поймал себя на мысли, что ему нравиться бесить Романтика.

Он с удивлением отметил, что получает некое извращенное моральное удовлетворение, издеваясь над ним.

Он, как бы берёт реванш за вчерашнее поражение.

Стас сейчас с некоторым внутренним замиранием осознал, что относится к противостоянию с Романтиком, как к... к спорту.

Как к партии в шахматы. Хотя, нет.

Слишком размеренно и неторопливо.

Скорее их взаимные ходы напоминают биатлон.

Там тоже нужна и скорость, и осторожность, и точность и расчетливость.

Стас дико испугался сегодня за жизнь своей дочери. И едва ли не больше испугался за Нику.

Но... свои отношения с Романтиком он почему-то воспринимал как своего рода соревнование.

Только здесь нет победителей. Это соревнование проигравших.

Он проиграл, когда Романтик начал убивать. Романтик проиграет, когда его поймают.

И Стас сейчас пытался приблизить этот момент.

Была ещё одна причина, которой он руководствовался.

Но о ней могла узнать разве, что Ника. Хотя Стас искренне надеялся, что синеглазая девочка никогда не сможет это узнать.

Он боялся, её презрения.