Причин было несколько. Во-первых, несмотря на то что императоры V века оказались птицами невысокого полета, Восточной империи удалось избежать серьезных гражданских войн. У Западной – не получилось. Во-вторых, в Восточной империи было больше городов, она процветала, и поэтому ей было гораздо легче платить своим солдатам и откупаться от орд варваров. Наконец, и это, пожалуй, самое главное, богатейшие и влиятельнейшие особы Восточной империи – люди, в чьей поддержке правители нуждались больше всего, – обычно являлись высокопоставленными чиновниками в бюрократической системе и, таким образом, были заинтересованы в успехе правительства. В отличие от них, великие знатные люди Западной империи в римском сенате являлись магнатами. Как правило, их гораздо больше заботило содержание своих обширных земельных владений, чем служение государству. Соответственно, они легко представляли себе мир без императоров.
Потому что западное правительство оказалось совершенно недееспособным. Возьмем, к примеру, вандалов, относительно малозначительное племя, которое переправилось через замерзший Рейн зимой 406–407 годов. Спалив и разграбив все на своем пути через Галлию и Испанию, вандалы обосновались в богатых провинциях Северной Африки. Основав столицу в древнем городе Карфагене, они создали пиратский флот, наводивший ужас на Западное Средиземноморье. Не прошло и полувека после того, как они переправились через Рейн, как им удалось разграбить сам Рим. У вандалов, вероятно, никогда не было более двадцати тысяч воинов, но им удавалось бесчинствовать на большей части Западной Римской империи и захватить ее самую богатую провинцию. Успех был во многом обусловлен тем, что они оказались в нужное время в нужном месте. В наиболее критические моменты – когда отряды впервые перешли Рейн, когда вошли в Африку и когда захватили Карфаген – имперское правительство было слишком занято гражданскими войнами и придворными интригами, чтобы эффективно противостоять им.
Сначала была оставлена Британия (которая никогда не считалась прибыльной провинцией). Затем союзникам – варварам – был отдан большой кусок юго-западной Галлии. Примерно в то же время, когда вандалы захватили Северную Африку, римский контроль над Испанией начало ослаблять другое германское племя. К середине V века Западная империя уменьшилась до Италии, Южной Галлии и небольшой части Испании; без доходов из Африки даже этому развалившемуся государству было трудно платить солдатам. Последний момент славы Западной империи наступил, когда она объединилась с некоторыми союзниками-варварами, чтобы сразиться с Аттилой Гунном вничью. Однако затем победивший римский генерал, последний действительно талантливый полководец Западной империи, был убит императором, а тот был убит бывшими телохранителями генерала, и двор снова погрузился в хаос.
В течение последних двадцати лет ее существования появлялись и исчезали несколько кратковременных правителей, большинство из которых были не более чем марионетками германского генералиссимуса имперских армий. Конец наступил в 476 году, когда варварский генерал сверг последнее императорское недоразумение (ребенка с нелепым именем Ромул Август) и объявил себя королем Италии. Восточному двору в Константинополе было направлено уведомление, в котором учтиво признавался факт прекращения существования Западной Римской империи.
Жизнь продолжалась. Многие бывшие провинции уже долгое время опустошались мародерствующими повстанцами и варварами. Однако в других частях бывшей Западной империи падение имперского порядка осталось почти незамеченным. Германские народы, правившие теперь на Западе, обычно охотно сотрудничали со старой римской аристократией, члены которой продолжали собирать налоги и жить в своих поместьях. По-прежнему говорили на латыни, хотя региональные диалекты стали расходиться быстрее, и только вандалы (приверженцы еретической ветви христианства) преследовали подданных по религиозным причинам. Преемственность была особенно заметна в Италии, где германский правитель, симпатизировавший римской культуре, посылал вежливые письма в сенат и проводил игры в Колизее. По крайней мере, на первый взгляд между завоевателями и завоеванными установились рабочие отношения, но аристократия Запада все еще помнила, что мир был римским. Помнили это и восточные императоры.