Обнажённый Бог: Феномен

– Если я смогу развиваться в течение нескольких месяцев, то, вероятно, сделаю это неохотно. В настоящий момент я являюсь двойником мозга Эуру Старшего и к данному эксперименту отношусь спокойно.

Первый адмирал нахмурился: его беспокоило то, чему он стал свидетелем. Он и не знал, что команда Гилмора достигла такого результата. Искоса посмотрел на Эуру.

– Я так понимаю, что душа образуется с помощью последовательного внедрения мыслей в энергию потустороннего типа, присутствующую во Вселенной. Следовательно, если вы чувствующее существо, то создали собственную душу.

– Согласен, адмирал, – ответил Эуру Младший. – Это логично.

– А это означает, что у вас появилась способность создать по собственному желанию бессмертное существо. И этот эксперимент может навсегда вас уничтожить. Для меня это тревожная перспектива, не знаю, как для вас. Я не уверен, что у нас есть моральное право продолжать.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, адмирал. Однако личность моя для меня важнее, чем моя душа или души. Я знаю, что когда уничтожу созданную мною конструкцию, мы с Эуру продолжим наше существование. И это знание – источник оптимизма для всех эденистов на протяжении жизни. И сейчас я существую ради одного – продления нашей жизни. Человеческие существа умирали, защищая свои дома и идеалы на протяжении всей истории, даже когда не были уверены, есть ли у них душа. И я ничем от них не отличаюсь. Я сделал выбор: применить антипамять с тем, чтобы наша раса пережила этот кризис.

– Вот тебе и тест Тьюринга, – съязвила Мэй Ортлиб. – Держу пари: старик и представить себе не мог разговор с машиной, пытающейся доказать собственный разум.

– Если не что-нибудь еще, – быстро сказал Гилмор. Первый адмирал смотрел на цилиндр, обдумывая, как обосновать отказ. Он знал, что президент его не поддержит. Только нового вмешательства во флотские дела ему и не хватает.

– Очень хорошо, – неохотно сказал он.

Ученые обменялись виноватым взглядом, и Мэттокс подал команду на лабораторный процессор. Стекло потемнело.

– Это чтобы защитить вас от возможного выброса, – пояснил он. – Вот, взгляните-ка во внутреннюю камеру. Увидите весь процесс. Хотя смотреть-то там особо не на что: спектр, который мы используем, заблокирован сенсором.

И верно, изображение было бледным, цвет почти отсутствовал. Все, что они увидели, – это маленький диск. Он выскользнул из электронного модуля и накрыл собою глаз. Мелькнули непонятные пиктограммы.

– Ну, вот и все, – объявил Мэттокс.

Первый адмирал отключил канал, и все заметили, что диск вернулся в электронный модуль. Стекло лаборатории снова стало прозрачным.

Гилмор повернулся к монитору.

– Младший, ты меня слышишь?

Подрагивающее свечение экрана оставалось неизменным. Мэттокс принял сообщение от программных щупов конструкции:

– Функции мозга нарушены, – сказал он. – А синаптические разряды рандомизированы. [Случайны. (Примеч. пер.)]

– А что с сохранностью памяти? – поинтересовался Гилмор.

– Тридцать – тридцать пять процентов. Полный анализ будет проведен после стабилизации.

Ученые улыбнулись друг другу.

– Это хорошо, – сказал Гилмор. – Просто замечательно. Такого процента у нас еще не было.

– Что вы имеете в виду? – спросил Первый адмирал.

– Мыслительные процессы полностью нарушены. Младший утратил способность к размышлениям. Сейчас биотехническая конструкция – просто хранилище фрагментов памяти.

– Впечатляет, – задумалась Мэй Ортлиб. – Ваш следующий шаг?

– Мы пока не уверены, – сказал Гилмор. – Должен признаться: потенциал этого устройства устрашающий. Наша идея – использовать его в качестве угрозы. Тогда души забудут дорогу в наш мир.

– Если они и в самом деле испугаются, – засомневалась Джита Анвар.

– Тогда перед нами встанут новые проблемы, – печально признался Гилмор.

– Постойте, – вступил в разговор Самуэль. – Если вы примените ваше устройство к одержимому, то сотрете и память его хозяина, уничтожите его душу.

– Вполне возможно, – подтвердил Эуру. – Нам известно, что разум хозяина заключен в мозгу одержателя, при этом душа одержателя сохраняет контроль над телом. И доказательством тому – ячейки ноль-тау.

– Значит, антипамять не может действовать избирательно?

– Нет, сэр, она убьет и душу хозяина.

– Может ли данная версия работать в потусторонье? – резко спросил Самуэль.

– Вряд ли, – сказал Мэттокс. – Она пока слаба и неэффективна. Мыслительные процессы Младшего она разрушила, но память до конца так и не стерла. Этот отдел мозга изолирован, и антипамять на него не действует. Если вы мне позволите такую аналогию, это все равно, что уничтожить городские дороги, оставляя в неприкосновенности здания. Связь одержателя с потустороньем весьма слаба, поэтому мы не даем гарантии в том, что настоящая модель туда проникнет. Необходимо разработать более мощную конструкцию.

– Но вы пока не уверены?

– Нет, сэр. Это пока теории и прикидки. Добились ли мы успеха, мы узнаем, лишь применив устройство на практике.

– Загвоздка в том, что в случае успеха антипамять уничтожит все души в потусторонье, – спокойно заметил Эуру.

– Это правда?