Обнаженный любовник

Немного трясущейся рукой он выбрал номер из контактов и включил громкую связь.

— Дай мне минутку. Она хорошая женщина, она поможет…

Два звонка, и из динамика послышался голос Мери, шеллан Рэйджа, Брата Черного Кинжала:

— Нэйт! Как приятно тебя слышать. Вы все так здорово работаете в Доме Лукаса. Сегодня вечером мы перевезем остальную мебель…

— Миссис Мери, у меня проблема. — Он встретился глазами с женщиной в капюшоне и молился — молился — чтобы она оставалась на месте. — Я здесь с, эм… другом… и она не говорит на языке, который я бы смог понять. Ей нужен… друг. Вы можете помочь мне помочь ей?

Последовала короткая пауза, что доказывало, что миссис Мери была самым подходящим человеком для подобного звонка.

— Хорошо, Нэйт. Во-первых, вы двое в безопасном месте? Вы хотите, чтобы я кого-нибудь послал к вам?

Он представил себе появление Брата Вишеса. Куина. Дерьмо — Зейдиста.

— Нет, нет, мы в полной безопасности. Мы как раз в лесу у Дома Лукаса. Куда приземлился метеор.

— Хорошо. Можешь дать ей трубку?

— Вот, — сказал он, протягивая телефон женщине. Когда она в замешательстве уставилась на то, что было у него на ладони, он почувствовал, что необходимы дальнейшие заверения. — Не волнуйся. Она профессионал. Ей можно доверять.

Да, как будто это поможет, если она не говорила по-английски.

Черт.

***

— Итак, что ты там говорила о Книге?

За кухонной стойкой Таллы Мэй закрыла глаза и поклялась себе, что кофе, который она наливает, останется в керамической чашке. И она не выплеснет его через стол на мужчину, который делал заказ, как будто пришел в круглосуточную закусочную.

То, что им удалось спуститься вниз целыми и невредимыми — своего рода чудо. И не потому, что за ними что-то гналось.

Кошка с собакой. Вместе они были как кошка с собакой.

— Ну? — сказал Сэвидж, положив свою кожаную куртку поверх оружия, которое снял с торса. Откинувшись на спинку стула, он пристально посмотрел на нее.

— Я не говорила о Книге, — сказала Мэй, протягивая ему кружку.

— Спасибо. — Он улыбнулся, взяв в руки то, что она для него сделала. — Он идеален.

— Ты даже не попробовал.

— Ты сделала его для меня. Это все, что требуется для совершенства.

Нахмурившись, Мэй села по другую сторону стола.

— Не делай этого.

— Не делать что?

— Не пытайся быть обаятельным. — Она потерла воспаленные глаза, гадая, есть ли в ее сумочке «Мотрин». — Это не работает.

— Я никогда не бываю обаятельным.

— Подумать только. Мы внесем самокритику в твой краткий список положительных качеств.

— Когда-нибудь я тебе понравлюсь. — Раздался тихий прихлебывающий звук, а затем довольное «аааааах». — Видишь? Я же говорил, он прекрасен. А теперь расскажи мне о Книге. И да, я перестану умничать.

— Миссия невыполнима.

— Дай мне шанс. — Сэвидж стал серьезным. — Я хочу знать все, что тебе известно о ней.

Когда боец замолчал и, казалось, был готов ждать, Мэй почувствовала, что теряется в собственных мыслях… но она вернулась не к брату, к ванне, заполненной кубиками льда, к ужасной миссии, которую она поставила перед собой. Вместо этого она мысленно снова вышла на крыльцо этого ранее мирного коттеджа и стреляла из тяжелого пистолета, которое, как был прав Сэвидж, она не смогла бы удержать одна.

— У меня не было двух рук, — пробормотала она. — Двумя руками я могла бы это сделать.

— Что? — спросил он. — О, ты думаешь о моем «Глоке». Да, он большой.

Мэй прищурилась.

— Прекращай говорить двусмысленности. Сейчас же.

— Каждый думает в меру своей испорченности. — Он отошел в сторону и положил пистолет на стол между ними. — Название прямо на оружии.

— Почему мужчины все время хвастаются своим стволом?

— Нет, ты же сама сейчас даешь мне прекрасную возможность…

— Что я там говорила о двойных смыслах?

— Ты имеешь в виду эти пушки? — сказал он, играя огромными бицепсами. — О, а сейчас она пристрелит меня одним взглядом. Никто не смог бы удержаться и не сверкнуть бицухой.

Мэй, пытаясь сдержать улыбку, наблюдала, как он наклонился и убрал оружие… и когда заметила, насколько мускулистыми были плечи под обтягивающей футболкой, не смогла усидеть на месте. Снова вскочив на ноги, она взяла с собой две чашки с остывшим «Эрл Грей», которые расставила Талла, и отнесла их в раковину. Затем вернулась за сахарницей и кувшином для сливок. А также за выжатым лимоном.

— Вы пьете уксус с чаем? — Он взял бутылку и осмотрел этикетку. — Странные вкусовые предпочтения.

— Я уберу.

Когда она подошла забрать у него бутылочку, он ее не отпустил.

— Поговори со мной, Мэй. Я знаю, что не нравлюсь тебе, и ты, черт возьми, бесишься, что я здесь ошиваюсь. Но тот парень с ирокезом прав. Я обязан тебе жизнью… я, может, и кусок дерьма, но у меня есть кодекс чести. Кроме того, ты только что убедилась, насколько я полезен в бою, разве нет?

Теперь он ослабил хватку. Однако не перестал смотреть на нее.

Так что, когда Мэй отвернулась и поставила уксус обратно в шкаф, она почувствовала на себе его взгляд.

— Я обещаю быть хорошим, — тихо сказал он. Затем усмехнулся. — Хорошо, я обещаю стать лучше. И на более продолжительное время.