Обнесенные «Ветром»

– Вот слушай. Сижу вчерась здесь, чаёк пью, а тут буржуй какой-то на иномарке заезжает, и прямо, понимаешь, на мой газончик. А у меня тут петрушка, укропчик посажен, а он, значит, задним колесом на грядку и наехал. Я, конечно, выхожу и прямо-открыто, в глаза и говорю: «Ты, что ж, зараза, сволочь противная, на грядку наехал? Бельма разуй, что ли. Скоро зима, что я жрать-то буду?» А он: «Кто ж, батя, осенью укроп сажает? Ты бы ещё тут киву какую-нибудь посадил». Я ему: «Не твоего, мол, ума дело, не ты саживал, не тебе и наезжать». А он, гад, после этого козлом меня обозвал старым, сел в свою колымагу, газанул мне в лицо и был таков. Ну, я говорю, не на того напал. Не знает он, паразит, что начальник РУВД здесь свою машину ставит и со мною завсегда здоровается. Я номерок-то записал машины, да позвонил. Так и так, Николай Лексеич, наехал тут один на газончик да ещё козлом обозвал. Он обещал помочь. Так что, ребятки, принимайте меры, – закончил сторож, протягивая Кивинову бумажку с номерком машины.

Тот долго смотрел на номер и соображал. Ничего не понимаю. А где ж вымогательство? Где же наезд? Может, адрес не тот? Да нет, всё верно – КАС-8. Стоп! Он же на газон ему наехал. Всё, дошло, вот что значит дедукция. Начальник слово «наезд» услышал и обещал помочь, до конца не разобравшись – занят был, наверное. А это ведь на газон наезд, на укроп, а не рэкет.

Кивинов взглянул на сторожа и произнёс:

– Знаешь чего, батя? Козёл ты старый. Миша, иди снимай омоновцев, скажи, рэкетиры сами сдались,

Пока сторож не пришёл в себя от столь неожиданного оборота, Кивинов с Петровым вышли из каптёрки и направились к воротам. Под ноги с лаем бросилась мелкая собачонка.

– Пшла вон! – рявкнул Кивинов. – Пристрелю! – и показал пистолет.

Собачонка нырнула под каптёрку.

– Э, нет, молодой человек, подождите. Вы мне сначала фамилию свою скажите, я вам этого так не оставлю, понимаешь ли!

– Ганс Дитрих Геншер, – ответил Кивинов, сплюнул на газон с укропом и пошёл к машине.

Вернувшись в отдел, Кивинов упал в кресло. На Петроградку не поехали, сколько там на моих? Одиннадцать. Сейчас передохну и сгоняем. На метро, быстро. Надо всё-таки с Балдингом повидаться.

Зазвонил телефон.

– Алло, вы мне не подскажете, я щенка купила, спаниеля, чем мне его кормить? – раздался приятный женский голос.

– А куда вы звоните?

– Как куда? В милицию.

– А при чём тут милиция? – не понял Кивинов.

– Но ведь милиция с собаками работает. Так кому как не вам звонить?

«Логично», – подумал Кивинов, почесав затылок. Чем кормить спаниеля, он не знал.

– Вы дежурному перезвоните, – ответил он и продиктовал номер.

«Сегодняшний дежурный – мужик простой, – подумал он, повесив трубку. – Он уж ей ответит, чем кормить щенков. У неё самой аппетит пропадёт. Всё – то наезды, то щенки – сваливать надо».

– Миша! Составь компанию!

– Ну и что ты у него узнаешь? С кем Аяврик пил? Или почему он удрал? Да может, у него живот схватило или про утюг невыключенный вспомнил, а ты версии строишь.

Ты слышал, что Дайнего сказал? Он из мафии, и к тому же судимый. С судимыми проще язык общий найти, чем с дилетантами. Они на своей шкуре всё испытали. Я тебе по дружбе секрет открою, так уж и быть. Кто нам, в основном, помогает? Стучит, то есть? Как ни странно, судимые. Во-первых, они знают больше, а во-вторых, многие таким образом откупиться хотят. Сам воруй, но и милицию не забывай, что-то доводят до сведения. Вроде как к ним и отношение другое – помягче. Так что Балдинг, может, что-нибудь и расскажет. Рыльце у него, чувствую, в большом пушку. Может, конечно, и не повезёт пошлёт нас подальше или вообще дверь не откроет. Бывает и так, но мы попробуем. Он пока единственный, кто того мужика может нам сдать, того, с которым Яковлев в «Иве» пил. Судя по всему, тот у Балдинга шестерит, как Молодцов говорил. Так, кажется, это его дом, ну-ка, найди номер.

Большой красный дом на Зеленина, с колоннами на фасаде и гастрономом внизу. Ага, подъезд. Кажется, здесь.

– Что будем делать, если его дома нет?

– Подождём.

– Сколько? Пару недель? А вдруг он тут вообще не живет? Прописан только?

– Звони.

В ответ – тишина. Миша дёрнул ручку. Дверь распахнулась. Замок – ригель, без ключа не закрыть. Заходи кто хочешь. Тук-тук. Хозяин, ау.

В центре однокомнатной квартиры на пушистом ковре лицом вниз лежал Балдинг, голова его была закрыта подушкой. Кивинов на цыпочках подошёл к нему и откинул подушку в сторону. Говоря Мишиным языком, головная коробка была разнесена выстрелом в упор.

В подушке виднелась прожжённая пулей дыра. Хороший глушитель. Кивинов оглянулся. А квартирка ничего – аппаратура «Тыр-пырсоник», «маде ин джапан», значит, Тайвань. Костюмчик крутой на покойном, девочки на стенах.

Кивинов вздохнул, вспомнив про «наезд». А могли бы успеть.

"Ну на фига я сюда влез, а? Не сунулся бы, глядишь, и Балдинг жив-здоров был бы. А так лежит тут с коробкой, вернее, с дыркой в коробке.

Всё, завязал. Сейчас свалим отсюда и плевать на всё, а то самого грохнут, как Балдинга".