Обнесенные «Ветром»

— Наверняка кто-нибудь вашими данными назвался. Это бывает.

— Вряд ли, у меня друзья — люди порядочные, и за такое хулиганство никто не попадал. Правда, у меня паспорт с правами пропали, когда с дома отдыха ехал, с Байкала, зимой прошлой.

— Украли или пропали?

— Я точно сказать не могу, исчезли из куртки. Кто-нибудь и воспользовался.

— А кто у вас еще живет?

— Я, жена да бабка моя. Родители отдельно.

— А вы чем занимаетесь?

— Младший научный сотрудник в ГОИ.

— С милицией были заморочки?

— Вот с вами в первый раз, да и то неудачно. Я вообще человек спокойный. Кофе будете?

«Действительно спокойный, ему тут зуб выбили, а он кофе предлагает. Другой бы уже давно в «600 секунд» позвонил», — подумал Кивинов.

— Нет, спасибо, нам пора, извините еще раз. Пошли, — позвал остальных Кивинов, но тут же ему на ум пришла еще одна мысль. — Стоп, еще один момент, — снова обратился он к Голубцову. — Вы этого мужчину не знаете?

Кивинов протянул ему фото, изъятое из отдела кадров завода.

Голубцов долго рассматривал фотографию, подошел к свету, затем — к окну.

— Не припоминаю, хотя что-то знакомое есть. Где-то видел. Сейчас. Ага, вспомнил, я с ним в одном купе ехал с Байкала. Только он тогда не такой плотный был, да и стрижка другая — покороче. У меня память хорошая на лица — наследственное. Вот после его исчезновения у меня документы и пропали.

— Только документы?

— Да, даже деньги остались. Я потому не сильно расстраивался. Права, правда, долго восстанавливать пришлось.

— Он о себе рассказывал что-нибудь?

— Я не помню, но, кажется, ничего конкретного. Говорил, что из Белоруссии.

— Хорошо. Я запишу ваш телефон, если что — мы вас вызовем. А вот мой. Если что-то вспомните или что еще необычное произойдет, позвоните. Моя фамилия — Кивинов.

— Ну, мужики, легко мы отделались, — с облегчением вздохнул Кивинов, выходя на улицу. — Хороший парень попался. А то отписываться бы пришлось. Миш, ты в другой раз поаккуратней, куда-нибудь в грудь.

— Сам же в морду просил.

— Ну я ж вообще, а ты дословно все понимаешь. Ладно, будем считать, что пронесло. Что с этим делать? — Кивинов показал фотографию. — Остается одна зацепка — 26-е отделение. Может, там этого архаровца помнят? Миша, намек понял?

— Опять я? Да это ж у черта на рогах! Сам езжай, твои заморочки. С меня хватит.

Дукалис молча смолил «Беломор». К девяти утра все добрались до отделения.

Отработав свое дежурство и передав эстафету Волкову, Кивинов известил Соловца и поехал в 26-е, на другой конец города.

Отделение располагалось в подъезде обычного жилого дома.

«Не представляю, как тут работают. А я еще жалуюсь на свой отдельный кабинет. Хоть и бывший сортир общажный, да и то ничего по сравнению с этим».

Один из постовых, с которыми побеседовал Кивинов, вспомнил парня.

— Да, я этого хлопца приводил, — с украинским акцентом сказал тот. — Хохма хорошая была. Це шофер, он баб на заказ привозил. Морячок девок вызвал по газете, по «Рекламе-Шанс», кажется, вот тот двух шмар и приволок. А когда через пару часов забирал, что-то они там не поделили — то ли цену, то ли качество работы, не знаю. Драчка завязалась, а тут мы с Колькой гуляли. Всю компанию в отделение и притащили.

— А баб данные установили?

— Я не помню сейчас, можно по книге посмотреть. Подошел второй постовой.

— Да из Казани обе — бомжихи, страшнее крокодила. Как на таких зарятся?

— А этот, водила, данные сам назвал или документы были?

— Паспорт, кажется, был. А так — валюта, презервативы, весь набор.

— А моряка приводили?

— Ну а куда он денется? Он-то драку и затеял.

— Спасибо, мужики. Пока.

«А морячок-то, видать, местный, — решил Кивинов. — Стоит заглянуть в гости. Адресок в книге должен быть, в дежурке. Кошмар, ну и дежурная часть! Это что, аквариум? Да там даже стоя двое не помещаются.»

— Капитан, мне бы книгу задержанных. Понимаю, что не до меня, но у меня тоже рабочий день закончился. Сейчас верну.

«Господи, помдеж свихнулся. Третьего туда пихает. Аквариум же не резиновый, а стеклянный. Ну, еще чуть-чуть, ногу, ногу засунь. Помочь? Как хочешь. Молодец, впихнул. А голова-то где у него? А, под скамейкой. Ловко! Привычка? Ладно, ребята, у вас тут и без меня тесно, пока».

Найдя адрес, Кивинов вышел из отделения.

«Да, представляю, что там у оперов творится!» — напоследок подумал он.

Морячок, слава Богу, не плавал. Ему было лет под пятьдесят, и, судя по обстановке, жил он один. Что ж, тут не грех и дамочек вызвать, средства, тем более, позволяют.

— Да, молодой человек, этих паразитов никогда не забуду! Я, в море из-за них не ушел — бумага в порт пришла.

— Вы телефон не помните, по которому их вызывали?

— Как же, сейчас газету поищу. Я после этой истории им звонил, но меня послали. А представляете, друга моего, который тогда со мной был, обокрали вскорости. Он, придурок, с ними валютой рассчитываться начал, миллионера из себя строил. Достроился. Подчистую квартиру вынесли. Я думаю, это с бабами связано, у него паспорт с собой был, могли адресок подсмотреть. Ага, вот газета.