Обняться, чтобы уцелеть

Голубев уже готов был выйти из себя, когда его взгляд упал на зеркало. Виртуальная Раиса Павловна пылесосила и там, но виртуальный Леонид Николаевич оказался не столь терпелив, как реальный. Голубев с изумлением наблюдал, как на его глазах в зеркале разыгралась драматическая сцена. За стеклом отражение Леонида приблизилось к отражению домработницы и со смаком надавало женщине затрещин. Реальный Голубев только ахнул и тяжело присел на кровать.

— Что с вами? Вам плохо? — Раиса Павловна наконец-то выключила проклятый пылесос.

— Да, я, похоже, заболел…

— То-то я смотрю — чихаете, глаза и нос красные!.. Сейчас принесу градусник и позвоню вашему врачу. Сделать вам чаю с медом и лимоном?

— Сделайте…

«Со мной происходит что-то странное, — думал он, уже лежа в постели. — И эти странности связаны с зеркалом… Я вижу какие-то гадости, внезапно возникающие в моем сознании. Неужели там отражается темная сторона?» Но тут в спальню вошел доктор, и довести свою мысль до конца Леонид уже не успел.

Утром, едва проснувшись, Голубев встал с постели и, преодолевая головокружение, подошел к зеркалу. Странно, но у его отражения не было ни воспаленных глаз, ни распухшего носа. Оно выглядело очень даже неплохо.

— Не мог же я так быстро поправиться! — изумился Леонид. — Доктор только что сказал, что у меня ОРЗ, которое продлится как минимум несколько дней.

— Ты так ничего до сих пор и не понял? — отвечало его отражение. — Конечно, ты не поправился. Это я здоров. Обычно я всегда болею вместе с тобой. Но в этот раз я решил сделать исключение.

— Кто ты такой? — Больше всего Голубева изумляло даже не происходящее, а собственная реакция на это. Он ни секунду не сомневался в том, что все творящееся вокруг — не сон и не бред на почве высокой температуры, а самая что ни на есть реальность.

— Разве не понятно? Я твое отражение.

Только теперь Леонид осознал, что тот, с кем он давно беседовал, думая, что разговаривает сам с собой, существует вне его. Этот голос… Похожий на его собственный, который он часто слышал в записи, в тех же передачах по телевизору, определенно звучал не только в его сознании: доносился он из зеркала.

— Так странно… Я всегда думал, что ты — это я. Вернее, что ты и я — это одно и то же.

— Ты был прав, и одновременно ты ошибался. Я — не ты.

Да, конечно, я твоя копия. Но тебе ли не знать, что копия документа, пусть даже заверенная у нотариуса, — это все равно не оригинал.

— И чем же ты отличаешься от меня?

— Очень многим. И если бы ты был повнимательнее, ты бы это заметил. И дело не только в том, что у тебя прыщ вскочил на правой щеке, а у меня на левой. Я, например, в отличие от тебя, не ношу обручального кольца.

Голубев с удивлением уставился на отражение собственных рук. Да, действительно — на безымянном пальце ни левой, ни правой не было и намека на золотой ободок.

— А почему ты его не носишь?

— Потому что на самом деле ты не женат. А я отражаю твою сущность. Любую.

— Получается, ты что-то вроде моего двойника?

— Да, я твой двойник, но при этом твоя противоположность.

— Я тебя не понимаю… Выходит, отражение — это не облик человека, а отдельное существо?

— Это одновременно и облик, и отдельное существо.

— Разве так может быть?

— Может. Просто ваш человеческий разум устроен так, что вы не можете этого осознать. В нашем мире все совсем по-другому…

— Мне странно это слышать…

— Ничего, скоро привыкнешь.

— Значит, все то, что я видел в зеркале?… Я сам в молодости, сцены с Инной, с домработницей — это не галлюцинация?

— Нет, конечно. Как и наши с тобой диалоги. Ты ведь очень давно разговариваешь со мной, но при этом упорно не хочешь замечать, что общаешься не с самим собой, а с кем-то другим.

Леонид внезапно почувствовал слабость в ногах и присел на кровать. То, что его отражение в старинном зеркале осталось стоять посреди красиво оформленной спальни, его не удивило. Приняв позу оратора, оно продолжало вещать:

— Вас, людей, всегда манил и привлекал зазеркальный мир. Вы сочиняете об этом сказки и легенды, пишете романы и стихи, рисуете картины, снимаете фильмы. Признаюсь тебе, ваш интерес действительно обоснован. Наш мир намного лучше вашего. Он свободен. В нем нет предрассудков. Нет ни добра, ни зла. Хотя вы вряд ли поймете, что это. Главное, что вам особенно понравилось бы, — в нем есть то, о чем мечтает каждое человеческое существо.

— И что же это? — поднял голову Леонид.