Обнимая пустоту

– Я учился в выпускном классе старшей школы, – начал он, – Наш преподаватель английского заболел, и на замену поставили молоденькую девушку, только что закончившую университет. Все парни влюбились, естественно. Как раз созрели для этого, кровь бурлит. Я не стал исключением. Меня жутко злило, когда кто-то начинал обсуждать ее. Особенно тело, фигуру, грудь. Из-за этого я даже подрался. Меня потом прозвали бешеным. Просто я не смог слушать, как один придурок стал описывать свои фантазии на ее счет. Ох, а тогда я был крепкий малый, не то, что сейчас. И удар был что надо. Я пять лет занимался боксом, даже выигрывал какие-то соревнования. Отделал я его здорово. И кто нас разнял, как ты думаешь? Да, именно она. Должно быть, подумала, что я зверь какой-то. Оставила меня после занятий. Хотела прочитать мне лекцию, а сама волнуется, молодая. Ну, и меня понесло. Я привык говорить все прямо, такой уж я человек. Признался ей в чувствах, сказал, что защищал ее честь, в общем, выдал все так быстро, что она сидела и не могла подобрать нужные слова, чтобы ответить. Мне стало не по себе от давящего молчания, и я вышел из класса, оставив ее наедине со своими мыслями и моим признанием. На следующий день она делала вид, что ничего не было, и даже не смотрела в мою сторону. Но отступать я не собирался. Хоть и был еще сопляком, но точно осознавал, что нельзя опускать руки. Стоит хоть раз сдаться, как этот мир сожрет тебя, запомни это. Я начал зубрить все подряд, тянуть руку, чтобы выйти к доске. Оставался после занятий, предлагал свою помощь. Дарил цветы, приглашал на свидания, но первое время она отказывалась. Говорила, что она учитель, а я ученик, что так нельзя, она старше. Я настаивал, что мне наплевать на эту ерунду, это все мелочи. Постепенно она прониклась доверием ко мне, а затем и симпатией. Когда я был уверен в ее чувствах, предложил ей выйти за меня. Общество, мягко говоря, не было в восторге от этого. Чтобы сохранить честь школы, ей пригрозили увольнением, мол, негоже учителю совращать учеников. Хотя мне вот-вот должно было исполниться восемнадцать. И что сделала моя Полли? Она ушла из школы. Да, послала их всех к черту и ушла со мной. После выпуска я устроился на завод по производству ботинок. А она сиделкой к обеспеченным людям. Мы прожили замечательную жизнь. Но вот ее не стало. И не стало частички меня. Тебе это еще незнакомо, ты слишком юн. Надеюсь, и не узнаешь, как это больно. После ее смерти я сел в наш катер и ушел в море. Хотел остаться один. Только там мог побыть в полном одиночестве. Но начался шторм, который чуть меня не погубил. Многие верят, что Бог спасает их в такие моменты. Я верю, что меня спасла Полли. Шторм длился ровно сутки, он отбросил меня в неизвестном направлении, чудом не потопив. Я оказался посреди открытого океана в одномоторной лодке. Что может сделать старик в такой ситуации? Из еды у меня была лишь пара бутербродов, которые намокли во время шторма. Воды тоже оставалось не так много. Я не знал, в какую сторону мне плыть, поэтому решил оставаться на месте. Я боялся уйти от берега еще дальше. Два бутерброда я разделил пополам, намереваясь съедать по одной половине в день. Что я буду делать через четыре дня, я даже не думал, поэтому съел первую порцию и сделал глоток воды. Затем я ждал, ждал долго и мучительно. Зато я получил огромное количество времени на размышления. Кажется, я вспомнил всю свою жизнь, пока сидел в той лодке. Если днем меня доставало солнце, да так, что я весь сгорел и стал облазить в тот же день, то ночь намеревалась меня убить жутким холодом. Но больше всего я боялся акул. Они могли легко перевернуть лодку, если бы почуяли добычу. К счастью, они не приплыли. Впрочем, и без акул положение мое было плачевным. На четвертый день я доел последнюю половину бутерброда. На пятый день сделал последний глоток воды. Я был в отчаянии. Но, как уже говорил, сдаваться – не по мне. Я завел мотор и направил катер в одну из сторон света. Не помню, сколько я так проплыл, но в конечном итоге у меня закончилось топливо. Я тогда так разозлился, что стал бить ногами по двигателю, но силы меня быстро покинули, и я опустился на дно лодки. Я лежал и смотрел на небо. Первая мысль, которая у меня возникла – мне конец, скоро я встречусь с Полли. Наступила ночь, и я в первый раз увидел столько звезд на небе. Оно было усыпано маленькими светящимися точками. Конечно, они всегда там были, просто я их не замечал. Собственно, никто не замечает и не ценит такие мелочи, как звезды. И я заплакал, серьезно, старики тоже умеют плакать. Я не хотел умирать. Странно, я прожил свое, но умирать не хочет никто. Я задумался о жизни и смерти. Все задаются этим вопросом рано или поздно. Но тогда я впервые для себя четко осознал, что жизнь – удивительная штука. Я пообещал себе, если выживу, то куплю и съем килограмм мороженого, хоть мне и нельзя. Глупое обещание, но я его выполнил. Дрейфовал я на волнах двенадцать дней, пока рыболовное судно не наткнулось на меня. Команда решила, что я умер от истощения, потому что, когда они меня нашли, я так и лежал внизу, не шевелясь. Я потерял пятнадцать килограмм, но выжил. Об этом даже писали в газетах. Я верил, что Полли присматривала за мной и не давала умереть. В море я больше не ходил. Но каждый вечер отправляюсь на пляж, смотрю на плеск волн, на то, как они разбиваются о берег, словно мечты, налетевшие на непреодолимые препятствия. Но, знаешь, мне больше не грустно. Я знаю, что она меня ждет. Я ее видел. Когда я лежал и был на грани двух миров, мне показалось, что я вижу ее. Она развела руки в разные стороны, намереваясь обнять. Но пришли рыбаки и вытащили меня оттуда. И ее руки сменились руками моряка, поднимающего меня на палубу.