Обо всём

Жила со мной в одном доме девочка. Звали её, допустим, Марина, но все звали её — Гуся, фамилия позволяла. Пока Марина сверкала тощими острыми коленками из-под коротких девчоночьих юбок, носила две жиденькие блондинистые косички и стеснялась крупного своего носа, жил наш двор тихо и спокойно. Но как только ей стукнуло пятнадцать, буквально за одну весеннюю ночь что-то с ней произошло.

Рост скорректировался с носом, бюст набрал максимально возможную высоту, колени округлились, а стопа достигла предельного 42-го размера. И тихий наш двор с того приснопамятного дня потерял свой патриархальный покой…. У Гуси завелись женихи. Что там творилось, мама дорогая. Дрались из-за неё насмерть. Семнадцатилетние с тридцатилетними. Директор кооператива по варке джинсы дрался насмерть с двумя братьями-близнецами, Гусиными одноклассниками, которые оба были безнадёжно в неё влюблены. Победив барыгу-кооперативщика, они продолжали уже не менее кроваво биться между собой за её расположение. Не повезло ни одному. Зря уродовали друг друга ребятушки.

Выбитых зубов поутру дворники набирали до двух урн, вот что у нас творилось. Милиция на вызовы соседей уже не реагировала, желая втайне, чтобы вожделевшее Гусю хахальё под горячую руку и её укокошило, дабы избавить всех от этих страстных потасовок. Соседи наряжались противотанковыми ежами, чтобы не попасть под раздачу… Весело было. Но сердце Гусинды молчало… Зубы вожделенцев летали по двору, оторванные уши и ноздри исправно штопали в местном травмпункте ненавидевшие Гусю хирурги. Жители многострадального нашего дома уже попривыкли к ночной стрельбе и кровавым лужам, как вдруг… Благая весть! Гуся собралась замуж. Сплотившиеся за годы любовных войн соседи, сбросив бронежилеты, всем двором гадали, кому же удалось вонзить копьё амура в Гусино каменное сердце.

Избранником стал ничем не примечательный, похожий на только что вышедшую из шкафа моль,

Гусин одноклассник с причудливым характером и длинным древнеславянским именем. И грянула свадьба.

Не буду вдаваться в подробности, расскажу вкратце. На свадьбе состоялось восемь грандиознейших драк. Все бывшие теперь уже ухажёры почтили своим присутствием торжество и разнесли в щепы полресторана. Подбили оба глаза счастливому молодожёну и порвали на бинты гипюровый шлейф от невестушкиного наряда. Украли у молодой обе туфли 42-го размера, попутно чуть не вырвав ей ноги, и всем своим отвергнутым кагалом с почестями были сданы в милицию родителями счастливых новобрачных. Свадьба удалась.

Но это вообще не конец, а самое начало. После свадьбы Гуся похорошела килограмм на двадцать и стала совершенно ослепительной и уже абсолютно неотразимой. Мужчины сходили с ума ещё более страшно. Всякие. Молодые и не очень, богатые и бедные, красивые и квазимодистые. И хлестались за её внимание так, что пыль стояла столбом по всему околотку. Да что там говорить! Размах был таков, что когда скончался Гусин свёкор, гроб с его телом несли не родственники, а в очередной раз передравшиеся поклонники в количестве шести штук, уже получившие на тот момент статус «друзей семьи».

Как ей это удавалось и удаётся до сих пор — внушать такие страстные чувства — загадка. Обычная внешность, лишний вес, с точки зрения нынешних стандартов так вообще, за гранью возможного… Но страсти-то кипят, до сих пор не утихают. Всё новые и новые члены пополняют этот странный клуб разбитых Гусей сердец. И ветераны его не покидают, что удивительно. Уже женились все по сто раз и развелись, а верны ей — совершенно не модельной, абсолютно обычной и на первый и на сто второй взгляд женщине. Феномен.

А вы говорите — ботокс… Да хоть три ведра его залей, Гусей не станешь.

Да, предотвращая наветы, скажу, верность мужу хранится ею свято!

Эксперты

Самая обожаемая мной профессия — эксперт по всем вопросам. Легион имя их. Эти прекрасные люди со светлыми лицами (других у них просто быть не может по определению) считают своим священным долгом раздавать советы всем и вся, особенно тем, кто ни в экспертизах, ни в советах не нуждается.

Где-то с полгода назад принесло на наш приход шальным ветром перемен монахиню из глухого татарского прихода. Поселили её при храме со всеми удобствами. Кельюшку тёплую с душевой кабинкой обустроили в надежде, что будет себе тихо молиться, да в делах приходских помогать. Где-то почитать на службе, когда чтецы проспали-заболели, в трапезной помочь, если повара не справляются. В общем, «на подхвате».

Но не угадали. Мать наша, назовем её, допустим, Августа, оказалась не лыком шита. И первое, с чего она начала наводить порядок на приходе (без неё-то понятно, у нас был полный мрак и запустение), был хор. Это и понятно. Регентша — ни дать ни взять, светская бабёшка с кудрями и красными ногтями, певчие все ей под стать, сплошные нехристи и вокалисты. Люди, все как на подбор, неугодные Богу, поймите меня правильно. Голоса — трубные, ими только зорю возвещать в казачьем войске, но никак не Боженьке светлые херувимские петь.