Обойму монетами не набьешь

– Начну с конца, – усмехнулся Мангуст. – То есть с места. Здесь все более-менее ясно. Интересующее нас место находится в самой что ни есть глухой сельве. Примерно там, где в Амазонку впадает Гуаяли.

– Помнится, мне говорили, что официально эти места принадлежали Пабло, то есть эта земля входит в наследство, – неожиданно сказал Тимохин.

– Да, это так, – кивнул Агиларре. – Это часть вашего наследства.

– А как эти земли использовались?

– Этого я не знаю, – Агиларре пожал плечами, – я юрист, это в мою компетенцию не входит.

– Использовать эту землю никто и никогда не пытался, – объяснил Энрике. – Это же сельва... Там плантаций не устроишь, вывозить оттуда продукты станет дороже, чем они сами стоят. Правда, сборщики каучука там работали, но тоже не наши, они просто покупали у дона Пабло лицензию. А многие и не покупали – как их проконтролируешь. Сельва есть сельва.

– Ну да, – усмехнулся Мангуст. – Как в России говорят – закон тайга, прокурор медведь. Здесь, правда, будет скорее не медведь, а ягуар, но велика ли разница?

– Ладно, Андрей, рассказывай дальше, – сказал Тимохин. – Так куда конкретно тебе нужно будет добраться?

– Сейчас объясню. Местность там... Как бы это получше описать. В общем, похоже на Восточную Сибирь, но с поправкой на местный климат. То есть – густой лес и невысокие холмы. В Сибири они сопками называются, как здесь – не знаю. Иногда эти холмы здоровенные бывают, местные, насколько я знаю, их зовут горами, на карте именно так написано. Хотя на самом деле никакие это, конечно, не горы. Так вот, Мигель со своей экспедицией шел к одной из таких гор. Фактически это здоровенный холм с плоской верхушкой – ну, словно гигантскую сковородку в джунглях положили. Так вот, по информации Мигеля, именно там индейцы спрятали часть своего золота, спасенного от испанцев и португальцев. За ним он и шел. И почти дошел, умер он уже где-то у самого подножия этого холма.

– Кстати, а что с ним случилось? – поинтересовался Тимохин, слушавший рассказ Мангуста с заметным интересом.

– Не повезло. Они там из-за чего-то сцепились с индейцами, его ранили. Не смертельно, но он был ослаблен. И в этот момент его угораздило болотную лихорадку подцепить. Не был бы ранен – выжил бы, я думаю, лекарства-то от нее есть, и у них с собой наверняка были. Но организм был ослаблен, вот он второго приступа и не выдержал.

– И откуда ты все это уже узнать успел? С географией-то все понятно – из карты и бумаг. А про Мигеля там нет.

– Я со стариком успел пообщаться, – объяснил Мангуст. – Интересный, кстати сказать, дед. Я сначала думал, что просто повезло ему живым остаться там, на дороге. Ни хрена. Не в везенье дело. Просто этот дед...

– Кстати, зовут-то его как?

– Мануэль. Так вот, как я понял, он профессиональный авантюрист. Не солдат удачи, а именно авантюрист. Интересную жизнь дедушка прожил, если бы написал мемуары, они читались бы как романы Майн Рида, а может, и получше. Чего он только не делал – и золото искал, и алмазы копал, и на всяких редких зверей охотился. Причем, насколько я понял, в молодости он этим больше сам по себе занимался, а позже стал наниматься к другим – в качестве проводника и знатока джунглей. В экспедициях всевозможных участвовал столько раз, что точного числа уже и сам не помнит. И в каких экспедициях! Кто только его не нанимал! И этнографы, и зоологи, и историки, и психи от науки всевозможные...

– Не понял, – нахмурился Тимохин. – Что значит психи от науки?

– Ну, это я их так называю. Бывают просто психи – ну те, которые считают себя Наполеоном или Чингисханом, к примеру. А есть такие, у которых какой-нибудь научный бзик. Или вечный двигатель строят, или с инопланетным разумом контакт наладить пытаются, или машину времени собрать на основе телевизора, или следы древних цивилизаций отыскать. Вот как раз к таким Мигель частенько и нанимался. Такие психи, если у них денежки есть, часто экспедиции в сельву организовывают – искатели затерянных городов, охотники за доисторическими чудовищами, ловцы гигантских анаконд и прочая подобная публика. Да и кладоискатели тоже. В общем, Мигель со своим золотом индейцев был совершенно рядовым эпизодом в биографии этого дедушки. Сами понимаете, если человек с такой интересной профессией дожил до преклонного возраста, значит, он не лопух. Там, на дороге, именно он из своего «кольта» колеса джипу преследователей прострелил. И того мужика, которого я в руку ранил, добил именно он. Стреляет дедушка мастерски.

– Да, похоже, он окажется очень ценным участником похода, и не только как проводник, – с уважением в голосе сказал Тимохин.

– Именно, – кивнул Мангуст. – Он индейские языки знает, причем не один и не два. А в сельве уже, похоже, ориентируется лучше, чем у себя дома. В общем, я как с ним поговорил немного, так сразу зауважал. Правда, за свои услуги он и запрашивает немало.

– Сколько же?

– Двадцать тысяч за само участие в экспедиции плюс по тысяче за каждый проведенный в ней день.

– Ничего себе!