Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права

«Тысяча девятьсот десятого года, июля (22) дватцать второго дня я[106], нижеподписавшийся, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, на случай моей смерти делаю следующее распоряжение: все мои литературные произведения, когда-либо написанные по сие время и какие будут написаны мною до моей смерти, как уже изданные, так и неизданные, как художественные, так и всякие другие, оконченные и неоконченные, драматические и во всякой иной форме, переводы, переделки, дневники, частные письма, черновые наброски, отдельные мысли и заметки – словом, всё без исключения мною написанное по день моей смерти, где бы таковое ни находилось и у кого бы ни хранилось, как в рукописях, так равно напечатанное и при том, как право литературной собственности на все без исключения мои произведения, так и сами рукописи и все оставшиеся после меня бумаги завещаю в полную собственность дочери моей Александре Львовне Толстой. В случае же, если дочь моя Александра Львовна Толстая умрёт раньше меня, всё означенное завещаю в полную собственность дочери моей Татьяне Львовне Сухотиной.

Лев Николаевич Толстой

Сим свидетельствую, что настоящее завещание действительно составлено, собственноручно написано и подписано графом Львом Николаевичем Толстым, находящимся в здравом уме и твёрдой памяти. Свободный художник Александр Борисович Гольденвейзер. В том же свидетельствую, мещанин Алексей Петрович Сергеенко. В том же свидетельствую, сын подполковника Анатолий Дионисьевич Радынский».[107]

Этот вариант и был исполнен после кончины великого писателя, к крайнему неудовольствию Софьи Андреевны. Во-первых, графиня затеяла новое издание собрания сочинений Толстого, на которое очень рассчитывала в денежном отношении, а отказ Льва Николаевича от авторских прав создавал крайне неблагоприятную финансовую ситуацию для всей семьи. Во-вторых, Софья Толстая опрометчиво отказалась от предложения владельца крупнейшего российского издательства «Просвещение» Натана Сергеевича Цетлина, который планировал «купить издание на вечное владение за миллион рублей»[108].

При новых условиях смысл возобновления этих переговоров вообще терялся.

Как мы видим, основная интрига здесь заключалась в постоянно тлеющем конфликте между Софьей Андреевной и Львом Николаевичем именно по поводу посмертной судьбы его литературных и публицистических произведений, да и части его дневников, которые, очевидно, не предназначались для публикации по вполне понятным причинам.

В 1891 году Толстой направляет письма в редакции популярных журналов «Русские ведомости» и «Новая жизнь» следующего содержания:

«Милостивый государь, вследствие часто получаемых мною запросов о разрешении издавать, переводить и ставить на сцене мои сочинения прошу вас поместить в издаваемой вами газете следующее моё заявление:

Предоставляю всем желающим право безвозмездно издавать в России и за границей[109], по-русски и в переводах, а равно ставить на сценах все те из моих сочинений, которые были написаны мною с 1881 года и напечатаны в XII томе моих полных сочинений издания 1886 года, и в XIII томе, изданном в нынешнем 1891 году, равно и все мои не изданные в России и могущие вновь появляться после нынешнего дня сочинения», а затем просит супругу опубликовать её публичный отказ от авторских прав на его произведения.