Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права

По ст. 109 Шибунин подлежит уменьшению наказания вследствие своего очевидного идиотизма.

Сверх того, по исключительному состоянию душевного расстройства, хотя в строгом смысле и не подходящего под ст. 126, Шибунин по общему смыслу этой статьи подлежит облегчению наказания. Но ст. 604 определяет за преступление, совершённое Шибуниным, только одно наказание – смерть. Итак, суд поставлен в необходимость: либо, безусловно применив к настоящему случаю ст. 604, тем самым отступить от смысла ст. 109 и 116, полагающих облегчение наказания при нахождении преступника в тех ненормальных душевных условиях, в которых находится Шибунин, либо, применив ст. 109 и 116, уменьшающие наказания, тем самым изменить смысл ст. 604. Последний выход из этого затруднения я полагаю более справедливым и законным, на том основании, что уменьшение наказания в случаях, определённых ст. 109, относится ко всем последующим статьям и потому и к ст. 604, об исключении которой ничего не сказано.

Суд в настоящем случае противоречия между статьями 109, уменьшающей наказание, и 604, полагающей только одно наказание, имеет только два выбора – отступить от буквы ст. 108 или от буквы ст. 604.

Для решения в этом выборе суд может руководствоваться только духом всего нашего законодательства, заставляющим всегда весы правосудия склоняться на сторону милосердия, и смыслом ст. 81, которая говорит, что суд должен оказывать себя более милосердным, нежели жестоким, памятуя, что и судьи – человеки.

С таким высоким и строгим напоминанием закона подсудимый предоставляет свою участь решению правосудия»[35].

Такая вот прекрасная и очень эмоциональная речь! Даже следуя сегодняшним критериям, Лев Николаевич использует, пожалуй, единственную юридически выверенную позицию – настаивать на психическом нездоровье своего подзащитного. Предыдущая биография рядового, как мы видим, только усугубляла его вину: неоднократно содержался под арестом, состоял под судом, был разжалован, в полк переведён как штрафованный и т. д.

Здесь адвокату, что называется, опереться не на что… Граф же утверждает, что толчком для психического срыва послужил имевший место факт переписывания Шабуниным приказа по корпусу о смертной казни рядовых Иванова и Голомзина, поднявших руку на офицеров, затем, естественно, писарь ушёл в длительный запой, вызванный глубокими нравственными страданиями на почве собственной никчёмности. В то чудесное время хронический алкоголизм был чем-то сродни душевной болезни и пока ещё не относился к отягощающим обстоятельствам при рассмотрении уголовных проступков – суды традиционно сохраняли к такой категории правонарушителей понятную снисходительность.

Статья 106 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года содержала специальное положение о влиянии простого опьянения на ответственность и различала опьянение на намеренное и ненамеренное. Намеренное – это когда лицо привело себя в состояние алкогольного опьянения именно с намерением совершить преступление, естественно, что в этом случае назначалась высшая степень наказания, предусмотренная за это деяние.

В отношении ненамеренного опьянения ч. 2 этой статьи указывала на то, что сам факт пьянства не может ни усилить, ни ослабить наказание, так как оно назначалось по другим сопровождающим преступление обстоятельствам.