Обоюдоострая удача. Эпизод первый (СИ)

    Саян виновато пожал плечами и с сожалением махнул ладонью.

   - Извини. Брякнул… Эх, ты, жизнь. Циник, не циник, а разборки будут.

    Можно не сомневаться, что за причинами обстоятельств смерти крупного чиновника федерального министерства проследят крупные чиновники из другого министерского ведомства, последуют проверки и допросы…

   - Ва-а-ай, что твориться. Закрывайся, опёнок. Будем ждать полицию.

                                                     ____

    Темный переулок на окраине Москвы выходил на дорогу, за которой тянулась лесополоса. Мимо скамейки неподалеку от трассы пронеслись груженые фуры, идущие караваном на восток.

    Рядом замурлыкала кошка. Подошла ближе, просяще выгнулась, обнюхала ногу, прикрытую шелком платья… И с неожиданным мявом, больше похожим на вопль, отпрянула прочь, перемахнув через решетчатую дырку кованого забора.

    За спиной послышались шаги. Маленький старикашка, одетый в теплую вязаную кофту на пуговицах поверх фланелевой рубахи, парусиновые штаны и стоптанные башмаки, присел на край скамьи. Сухими ладонями пригладил лохматую голову и выжидающе глянул на соседку. По дороге, с мигалкой пронеслась машина ДПС, за ней – скорая помощь.

   - Убился кто-то, - прошамкал старик и широко улыбнулся.

   - Нас не приглашали, - ответила ему могильщица, и наконец-то, повернула голову. – Принес?

   - Угу,- поспешно кивнул старик и расстегнул две верхние пуговицы фланелевой рубахи. Зашарил запазухой и вытащил небольшую овальную емкость, похожую на фляжку, сплошь изрисованную странными росчерками – цепочками непонятных знаков, каждый из которых был разделен фигуркой с длинным вьющимся хвостом.

   - Неправильно, - сказала могильщица и  насмешливо покачала головой.

    Старик виновато охнул.

   - Конечно, моя бриллиантовая. Не беспокойся, у меня все чики-чики, как надо. Пастила Осириса требует бережливого обращения. В сусальное золото обернута, заговором матери нашей Изиды связана, чтобы флер чародейный скрепил твои белые косточки с твоей мнимой белой кожицей… Сама, конечно, должна понимать, хватит лет на двадцать, потом опять процедурку повторять надо. Или эмигрировать собралась? Мирок подыскала?

   Черные глаза могильщицы сверкнули.

   - Не твое дело, Аркаша.

   Колдун ухмыльнулся и пропустил грубость мимо ушей. Развернул кусок бумаги, внутри которого оказалась пластинка, обернутая тончайшей паутиной сусального золота.

   - Все по-честному, Норочка, - старик хихикнул и тихонько добавил. – Изочка.

    За проступок, который она совершила, в отрядах могильщиц, легко откручивают головы. И не только за подставу. То, что она прикрылась чужим именем – еще цветочки. А вот то, что она нарушила закон и прервала жизнь с хорошим прогнозом на будущее, для нее грозит ликвидацией. В утиль, в топку…

    Старик помог, но он свидетель.

    Могильщица тяжело вздохнула и удивительно равнодушно задала вопрос:

   - Как докажешь, что это пастила?

    Колдун закивал лохматой головой.

   - А я тебе крошечку отломлю. Положи под язычок. Да что там, сама кусай. Только капельку. Ты, моя королева, еще не расплатилась… Нет, погоди, все ж таки я тебе сам отломлю, - Аркаша ловко отщипнул мизерный кусочек.

   - Не побрезгую, прими с моих рук.

    Глаза могильщицы плотоядно блеснули, тонкие пальцы подхватили кусочек пастилы и отправили его в рот. Под язык, как и порекомендовал этот болтливый колдун, за чью жизнь она сейчас не даст и трех копеек. Она уже все решила.

    Пряный аромат гелайского ферронита – редкого минерала с Блуждающих территорий, ударил в нос специфическим привкусом, не похожим ни на что другое, сколько бы прикладные маги не подбирали ингредиенты, а химики не синтезировали и не меняли структуру. Никакая магия этого мира и никакая фармацевтическая корпорация не способна создать ферронитовый субстрат Силы, эликсир, равный богам.

    Могильщица шумно вздохнула и блаженно встряхнула головой. Покосилась на колдуна. Тот сидел настороженно. Боялся. Глядел исподлобья и не отрывал глаз. Правильно, ему есть чего бояться. Взять бы сейчас, да и открутить ему голову, без всяких фантазий, чтоб не мучился. Только нельзя.

    Колдун был буквально напичкан такими «сюрпризами», что впору ей самой держать ухо востро. Аркаша принадлежал к закрытой секте обрядовых кудесников. Сочинял обрядовые песни, многие из которых были не только во здравие. А его колдовские фигурки из соломы и дерева – куклы-обряжки – плясали живее своих «прототипов» - людей, по чьим образцам они были созданы. А потом эти обряжки кидались в костер или прыгали с обрывов… Прототип, как правило, умирал в течение суток – после Аркашиных опытов долго не живут.

   - Порядок, колдун.

   - Аркаш… - поперхнулся словом колдун, почувствовав могильный холод на своей щеке. Лицензированная собирательница ненужных жизней придвинула лицо и провела пальцем по его шее.

   - Обмен, и без сюрпризов.

    Колдун отвел руку с зажатой в кулаке пастилой за спину, а другую, в которой он держал фляжку, протянул могильщице.

   - Пожалуйте с… - попытался пошутить он, но дрогнувший голос трусливо сорвался. Взгляд Аркаши застыл на тонких пальцах собеседницы. Руки могильщиц – орудие смерти, все остальное – бутафория.