Оболочка игры

  Я поехал в свой офис. Я скопировал все документы, но вместо того, чтобы запереть их в сейфе своего офиса, как я и планировал, я отправил их своему адвокату, Фримену Картеру, с кратким описанием их связи с Рино и Рестом. Э.З .: Я не хотел быть единственным человеком на планете, кроме Рино, который знал о них.

  Нико Круикшанк, мой компьютерный консультант, позвонил мне, когда я вернулся из почтового ящика FedEx на углу. Нико был взволнован: он восстановил большую часть текстового обмена. Однако это было на арабском, поэтому он понятия не имел, что там написано.

  «Замечательно, Нико. Тебе сегодня пять золотых звезд. Я тоже не знаю арабского, но пришлите мне по электронной почте. Я найду кого-нибудь, кто знает ».

  Я мог бы передать его женщине из сирийско-ливанского центра в Палосе, но если бы он содержал что-то негативное о Фоссоне или каком-либо из членов центра, она могла бы импровизировать с содержанием. Питер Сансен из Восточного института, вероятно, знал достаточно арабского языка, чтобы читать его.

  Когда пришло сообщение Нико, я отправил его Сансену: «Вы читаете современный арабский язык? Вы можете понять это? "

  Я снова обратился к документам Рино и начал копаться в них. Штаб-квартира Legko Insurance находилась на острове Джерси, одном из уголков-мечтаний современного мира. Страховая компания, штаб-квартира которой находится там, не была бы моим первым выбором в качестве надежного плательщика требований. Когда я покопался в файлах правления Легко, меня почему-то не удивило, что в них было всего два члена: Фонд Тречетт и Траст Тречетт.

  AM Best, библия страховой индустрии, сказал мне, что коэффициент достаточности капитала Legko - было ли у них достаточно денег для выплаты страховых возмещений в случае одновременного погашения большого количества акций - недоступен. Они ссудили Rest EZ двести миллионов, так что у них должны быть какие-то резервы, но где они были размещены, оставалось загадкой.

  Как я ни старался, я не смог найти ни одного списка их страховых агентов. Ни один из списков независимых агентов не включал Легко, что означало, что продавец для них был прямым сотрудником компании, но даже в этом случае страховой компании необходимо продавать полисы, чтобы оставаться в бизнесе. У Legko был веб-сайт, но каждая ссылка на нем отправляла меня на страницу контактов, предлагая мне отправлять запросы на Inquiries@Legko.org.

  Я отложил Легко в сторону, чтобы изучить компанию, чей отчет по акциям Рино принес домой. У Climate Repair International, компании, зарегистрированной в Делавэре, был веб-сайт, на котором декларировалась их приверженность продукции, которая могла бы обратить вспять ущерб, нанесенный рыболовству и прибрежным водам из-за повышения температуры морской воды. Это казалось замечательной корпоративной миссией.

  Компания Climate Repair была заинтересована в генетической инженерии двустворчатых моллюсков, чтобы сделать их раковины устойчивыми к повышенному содержанию кислоты в воде. В их финансовом отчете говорится, что на их фабрике в Ниндэ, Китай, работает восемь человек. Их веб-сайт показал, что все восемь с удовольствием едят устриц. Как и в случае с Legko Insurance, все ссылки вели на общий адрес электронной почты.

  GGTHP, биржевой символ в электронном письме, которое Рино скрыл, оказался принадлежностью Green Grow Therapeutics, компании, которая подхватила флот рефрижераторов.

  Обе акции Green Grow и Climate Repair были розовыми и торговались на внебиржевой доске объявлений. До появления электронной торговли листы внебиржевых акций печатались на дешевой розовой бумаге. Даже по прошествии всех этих лет люди в бизнесе по-прежнему называют их розовыми акциями или пенсовыми акциями, но неискушенным инвесторам следует думать, что они окрашены в ярко-красный цвет в знак опасности. Розовые акции могут выпускаться очень небольшими законными компаниями. Однако SEC не проверяет и не регулирует розовые акции, как это делается для компаний, котирующихся на NYSE; финансовые показатели розовых акций варьируются от схематичных до воображаемых.

  У Green Grow, получателей которой в электронном письме содержится призыв к продаже, было 2 миллиона акций в обращении. Сегодня он торговался по два с четвертью центов за акцию, это самый низкий годовой уровень, но его 52-недельный максимум, зафиксированный 12 декабря прошлого года, составлял пять долларов. Фрагмент электронного письма был без даты, что расстраивало - я хотел бы знать, когда все эти инвесторы продались.

  Рекламный баннер на листе акций гласил: « Сегодня эту компанию никто не знает, но скоро узнает весь мир. Садись сейчас, пока не стало слишком поздно ».

  Объявление показалось знакомым. Возможно, это был язык всех художников-обманщиков. Я сохранил все файлы, которые я открыл, в свой карманный список. Мне не хватало чего-то важного, но я не мог понять этого.

  «Рино, проснись!» - крикнул я. «Скажите, почему эти компании так важны для вас? Скажите, где вы нашли эти документы ».

  46

  Тренировка чувствительности