Оболочка игры

  «Он не совсем приглашал меня осмотреть его стол», - сказал я чопорным тоном. «Когда я открыла ящик, фигурка была там, но у нее не было рук. Металл был грубым, словно его оторвали или порезали ножницами по металлу. Статуя была на столе Дика вместе с благодарственной запиской на личной карточке Кетти.

  «Вы думаете, что это статуя Саракиба, но Дик оторвал руки?» Сансен был в ярости.

  «Я думаю, что Кетти сняла руки, а затем статуя потеряла для него свою ценность, поэтому он отдал ее Дику - в каком-то смысле сброс. Когда я впервые увидел Кетти, на нем было большое золотое кольцо с золотой змеей, вставленной в квадрат из ляписа ».

  «Черт его побери. Будь он проклят, твоего бывшего мужа и всех остальных засранцев, которые думают, что их деньги дают им право трахаться с нашей историей. Такая фигура - она ​​незаменима. Он ударил по рулю с такой силой, что раздался звуковой сигнал.

  Я не пытался ответить на его гнев. «Я фотографировал на месте, но не знаю, что можно сказать по фотографии. Знаете ли вы, такая же фигура, что и в каталоге Саракиба? »

  «По крайней мере, покажите мне фотографии. . . . » Голос Сансена стих. Мы добрались до Индиана-авеню, где у Феликса была его квартира, но дорогу преградила пара сине-белых, их стробоскопы охватили ночь. Позади них была группа машин, какой-то город, какой-то округ.

  Сансен распрямил колесо и продолжил путь на запад. Он повернул за угол Индианы, на следующей улице, и свернул на тротуар. У него был большой опыт работы с опасностью уклонения.

  В моих руках и ногах не было никаких мускулов. Феликс. Арестован? Выстрелил?

  «Я должен вернуться туда». Мое горло было так сильно сдавлено, что я едва слышал голос.

  «Я пойду с тобой», - сказал Сансен.

  «Беда», - прошептала я.

  «Я вижу это, Вик. Ой. Вы имеете в виду неприятности для меня? Не беспокойся об этом ».

  Я откашлялся и выпрямил шею. «Если Феликса арестуют или он был… ранен, меня могут взять на допрос. Мне нужно, чтобы ты позвонил его адвокату. И Лотти. Я написал ему два номера.

  Он посмотрел на свой экран. "Правильно. Включите меня в быстрый набор - если вам нужно, чтобы я действовал, звоните, но не разговаривайте. Я пришлю за морской пехотой.

  Он вышел со мной из машины и стоял, наблюдая за мной. Я не пытался обойти патрульные машины, блокирующие Прери, а побежал по Индиане, пересек пустырь и подъехал к дому Феликса с юга.

  На улице собралась толпа. Настроение было напряженным: студенты, которые думали, что они станут свидетелями полуночной депортации, выкрикивали лозунги против ICE; Афроамериканцы, считавшие, что копы загнали в угол кого-то, кого планировали застрелить, кричали: «Мы не можем дышать».

  Мой живот сжался при виде названия подразделения на месте преступления на одном из фургонов, но я властным шагом направился к двери.

  «Вы живете здесь, мисс?» сказал офицер, охраняющий вход.

  «Я ищу лейтенанта Финчли или сержанта Абреу со станции Шекспира. Они внутри? »

  Пока охранник пытался решить, что делать, пара техников вышла из фургона на месте преступления и задела меня. Я последовал за ними. Они пошли к лифту, но я поднялся по лестнице и побежал по коридору к дому Феликса.

  Потребовалась минута, чтобы путаница прожекторов, тел, битых кусков металла, разбросанных по рабочему столу и полу, превратилась в образы. Все тела стояли вертикально и двигались - сотрудники правоохранительных органов. Никаких мертвецов на полу или кровати в углу. Я посмотрел на стол: маленькие модели машин, которые построил Феликс, были разбиты. Разъяренная рука сбила все модели на пол. На столе все еще стояла медная фляжка от водного дистиллятора.

  Комната казалась переполненной мужчинами и женщинами, но на самом деле там было всего семь человек, девять, когда техники с места преступления последовали за мной в комнату. Я узнал одного человека, лейтенанта МакГивни. Он увидел меня одновременно.

  «Варшавски». Я никогда не слышал, чтобы мое имя произносилось с таким отвращением. «Я мог знать».

  "Лейтенант." Я слегка кивнул. «Я надеюсь, что вы не несете ответственности за уничтожение масштабных моделей, которые лежали на этом столе. Они были ценны ».

  «Когда вы ищете беглецов, вас больше интересуют улики, чем произведения искусства», - сказал он, но его голос стал тише - смущение или гнев, я не могу сказать, что именно.

  «Беглецы? Вы обыскали стол в поисках кого-то, кто скрывается от правосудия, и были так разгневаны, что вам пришлось сломать улики?

  В комнате стало совершенно тихо. Мы могли слышать урчание L на заднем плане; из крана в кухонной раковине капала вода.

  «Скажи мне, Варшавски, - сказал МакГивни. «Где Феликс Гершель и Расима Катаба?»

  57

  Национальная безопасность против убийства

  У меня закружилась голова от облегчения. Феликс не умер. Его не арестовывали. Я вздохнула, сосчитала до десяти, ровно, ровно, не поддавалась эмоциям, которые вывели бы меня из равновесия.

  «Я не знал, что они пропали», - сказал я ровным голосом. «Когда вы в последний раз их видели?»