Обольщённый (ЛП)

Балфор выпустил ладонь Дэвида, и они опустили руки по швам.

— Я подумаю, — после паузы сказал Дэвид, подозревая, что сделает кое-что еще.

Кивнув Балфору, он вышел из таверны. Дверь за ним закрылась. Дэвид приподнял воротник, скрываясь тем самым от моросившего дождя, и побрел к своей квартире на Лонмаркете.

Вышагивая по улице, он вновь и вновь мысленно возвращался к словам Балфора: «Я хотел бы увидеться снова».

Я хотел бы увидеться снова.

Какие банальные слова.

И эти банальные слова рвали душу на части. 

Глава 3

Понедельник, 12 августа 1822 года

— И зачем я только поддался на ваши уговоры, Фергюсон? — проворчал Дэвид, выискивая в кладовой блюдо для принесенного приятелем фруктового пирога.

Кухонный столик уже ломился от яств. Чего там только не было: холодная жареная курица, нарезанная баранина, тарелка с маленькими пряными пирожками, что сегодня на рассвете принесла служанка вместе с имбирной коврижкой и сконом. А теперь еще и роскошный фруктовый пирог. Просто праздник какой-то.

Дональд Фергюсон рассмеялся, его круглое веселое лицо вызвало у Дэвида улыбку.

— Потому что, Лористон, из вашей квартиры очень удобно наблюдать за процессией. И конечно же, потому что я вас пристыдил.

Дональд Фергюсон — молодой адвокат, чей покойный отец-судья близко дружил с Чалмерсом. Чалмерс подкидывал молодому человеку работу, а Фергюсон отплатил тем, что женился на одной из его дочерей, — Катерина Чалмерс стала Катериной Фергюсон.

Фергюсоны вполне друг другу подходили. Оба добродушные весельчаки, правда, по сравнению с Дональдом Катерина шутила более сдержанно.

Фергюсон почти всех членов факультета звал друзьями. Уму непостижимо, с чего вдруг он так жаждал общения с серьезным прилежным и совершенно замкнутым Дэвидом. Но почему-то Фергюсон решил с ним подружиться, настаивал на том, чтоб по меньшей мере раз в неделю Дэвид приходил к ним с Катериной в гости, и вытаскивал Дэвида из-за библиотечного стола по любому поводу: начиная от совета по делу и заканчивая совместным походом в таверну или кофейню.

Дэвид как-то пожаловался, что Фергюсон отвлекает его от работы, а Чалмерс в ответ лишь рассмеялся.

— Так это же хорошо. Кто-то же должен напоминать вам о пище.

Напоминать о пище — это одно; а убедить Дэвида пригласить дюжину гостей в новую квартиру в абсурдно ранний час для того, чтоб посмотреть «перенос регалий Шотландии» от замка до Холирудского дворца, — совершенно другое. Его квартира действительно идеально подходила для этой цели. Расположена близко к замку на Лонмаркете, из окон на третьем этаже будет превосходно видно шествие. На улице уже собралась уйма наблюдателей.

— Это даже не настоящая церемония, — проворчал Дэвид, перекладывая пирог на блюдо. — А выдуманное сэром Вальтером празднество.

— Не будьте таким занудой, — захохотал Фергюсон. — Люди любят выдумки сэра Вальтера, любят чувствовать себя частью богатых традиций. Что в этом плохого?

Дэвид нахмурился.

— А что плохого в правде? Зачем людям верить в этот вздор?

— Это не совсем вздор.

Дэвид, освобождая место для пирога, переставил тарелки.

— Ну почти. Несколько лет назад были найдены так называемые «регалии Шотландии». И их точно никогда не перевозили из одного конца Хай-стрит в другой, да еще и в сопровождении кучки аристократов в тартане, которые без письменных указаний ни за что в жизни не отыщут Холирудский дворец.

Фергюсон хмыкнул.

— Все когда-то случается впервые. И нельзя отрицать, что людям все это нравится.

— Да, нельзя. — Дэвид вздохнул.

Общественный энтузиазм по поводу визита короля сбивал его с толку. Он никогда бы не подумал, что шотландцы впадут в такую истерию. Но сэр Вальтер — творец сего визита — мастер по созданию эффектного вымысла. И как сказал Фергюсон, люди любят торжества, пусть и фальшивые от начала до конца.

— Если учесть, насколько вам все это не по душе, — доброжелательно продолжил Фергюсон, — очень любезно с вашей стороны пригласить столько гостей. Они такому виду из окна только порадуются.

Дэвид выгнул бровь, а Фергюсону хватило такта засмеяться, и щеки у него порозовели. Они оба знали, что пригласить адвокатов и солиситоров с женами Дэвида подтолкнул Фергюсон.

— И кстати, у вас будет еще один гость, — робко проговорил Фергюсон. — Надеюсь, вы не против. Надо было раньше предупредить.

Дэвид вздохнул.

— Кто на этот раз?

— Сестра Катерины Элизабет приехала в город вместе с мужем. Утром мы к ним заглянули — Киннелл отсутствовал, наверно, занят другими делами, — и Катерина уговорила Элизабет присоединиться. Она не сомневалась, что вы не станете возражать.

Дэвид смягчился.

— Конечно, не стану. Рад повидаться с леди Киннелл.

Весьма рад. После неприятного комментария Балфора о характере Киннелла в голове постоянно вертелись мысли об Элизабет. Дэвид надеялся, что Балфор ошибался, что он преувеличил жестокость Киннелла, что гипотеза о первой жене — это всего лишь гипотеза. Для того чтоб отлегло на душе, Дэвиду необходимо убедиться, что Элизабет здорова и счастлива.