Оборона Порт-Артура. Русско-японская война 1904–1905

Примерно к таким же выводам пришли многие другие кораблестроители, операторы, тактики. В развернувшейся в главных капиталистических странах после русско-японской войны гонке вооружений, в частности военно-морской, эти выводы были во многом учтены.

Так, если броненосец Порт-артурской эскадры «Ретвизан» имел такие тактико-технические данные: водоизмещение до 13000 тонн, скорость 18,5 узла, артиллерию четыре 12-дюймовых, 12 6-дюймовых, 20 75-миллиметровых и 38 разных мелких калибров и броню борта до 200 миллиметров, то спущенный на воду в 1906 году английский корабль «Дредноут», построенный на основе учета опыта русско-японской войны, имел: водоизмещение до 18000 тонн, скорость 21 узел, артиллерию 10 12-дюймовых в пяти башнях, 24 120-миллиметровых и бронирование борта до 275 миллиметров. Однако «Дредноут» не сделал революции в кораблестроении. Это был более мощный броненосец, и только. Революцию в кораблестроении произвели русские линейные корабли типа «Севастополь», вошедшие в строй в начале первой мировой войны. Их водоизмещение достигало 24 000 тонн, скорость 25 узлов, вооружение 12 12-дюймовых и 16 120-миллиметровых орудий, броня на башнях — до 12 дюймов, бортовая до 229 миллиметров, мощность механизмов превышала мощность «Ретвизана» примерно в три раза и составляла 42000 лошадиных сил. Русские линкоры имели линейное расположение главного калибра артиллерии, трехорудийные башни, бронирование было двухслойным, броней покрывался весь надводный борт, корабль имел водонепроницаемые переборки до верхней палубы и т. д. Все это было принципиально новым. Линейный корабль родился в России на основе боевого опыта и теоретической мысли отдельных выдающихся русских кораблестроителей А. Н. Крылова, Е. Н. Титова, И. Г. Бубнова и других.

Боевая практика войны на море подтвердила положение, что корабельная артиллерия — основное оружие флота и она, умело использованная личным составом флота, решала исход морских сражений. С этой точки зрения после войны были пересмотрены дальность и мощность огня. Если русские корабли в мирное время проводили стрельбы на дистанциях до 15–25 кабельтовов, то во время войны дистанция увеличилась в среднем до 40 кабельтовов. Это несомненно потребовало иметь на броненосцах и крейсерах дальнобойную крупнокалиберную артиллерию за счет уменьшения недальнобойных средних и мелких калибров. Если довоенные броненосцы имели артиллерию четырех и более разных калибров, что усложняло управление огнем, то после войны вновь вступавшие в строй корабли вооружались артиллерией преимущественно двух типов: главной крупнокалиберной для эскадренного боя и среднекалиберной, так называемой противоминной артиллерией, предназначенной главным образом для отражения атак миноносцев.

Боевые действия на море показали исключительно важное [234] значение скоростей. Превосходство в скорости хода позволяло навязывать противнику свою волю: в маневрировании, в дистанции боя и т. п. Тихоходная русская эскадра при боевых встречах с противником всегда ставилась им в невыгодные для боя условия: против солнца, ветра и т. д. Это вызвало применение новых механизмов; от поршневого двигателя флоты начали переходить к более мощному и эффективному турбинному двигателю.

Совершенно изменился характер войны на море. Война стала непрерывной и напряженной. В основном это объясняется появлением в большом масштабе нового оружия: мин и торпед. Корабли погибали не в открытом бою в море, а на минах даже у своих баз, поражались торпедами ночью в местах стоянки флота. Стали необходимы постоянная разведывательная и дозорная служба, повседневное траление фарватеров и рейдов, постоянная боевая готовность всего флота. Это потребовало затраты колоссальных ресурсов и сил личного состава.

Обе воюющие стороны широко применяли минное оружие. В отличие от японского, русский флот имел специальные минные крейсеры. Но с полной эффективностью эти специальные суда командованием все же использованы не были; из-за неорганизованности один из них — «Енисей» погиб в самом начале кампании. Кроме «Амура», в ходе боевых действий минеры эскадры использовали для постановки мин миноносцы, катера, портовые барказы и специальные плотики (спаренные катера с настилом для мин).

За время войны русские минеры стали мастерами своего дела, приобрели такой опыт, какого не имел ни один флот мира. Впоследствии минному делу у наших моряков учились и англичане, и французы, и многие другие.

В ходе войны мина заграждения стала более широко применяться не только для целей обороны прибрежных районов, но и для нападения {204}.

Русские моряки приобрели ценную практику при тралении мин не только на рейде и при прокладке фарватеров, но и в море. В Порт-Артуре впервые в истории траление получило организацию, так называемый «тралящий караван», который имел основной задачей вывод эскадры в море через минные заграждения противника. Для траления также впервые были приспособлены миноносцы, катера и мелкие портовые суда.