Оборотень

— А сколько ей лет? Алексей чуть призадумался.

— Да около тридцати…

— Тогда можно лазуритовые, — кивнула головой продавщица. — Тогда можно.

— Спасибо, девушки, — заулыбался Алексей. — Ну вот так выручили.

Дело происходило на Ленинградском вокзале, где наемный убийца околачивался уже часа полтора. Он покинул гостеприимный кров Лубенцова с более чем достаточным запасом времени и окольными путями отправился на вокзал, зайдя по дороге в общественный туалет — переодеться. Причины не доверять Евгению Николаевичу у него, впрочем, не было.

И вот он ждал поезда, а в кармане у него лежал билет на СВ, только что купленный с рук. Завтра утром он будет уже в Питере.

Покрутившись еще немного на открытом и относительно свежем воздухе, Алексей пошел в зал ожидания. Там уже было не протолкнуться. По каналу «3x3» вот-вот должна была начаться близкая сердцу народному передача «С открытым забралом», и никто из тех, кому вокзальные дела позволяли ее посмотреть, своего шанса упускать не желал. В углу мерцал над головами плохо работающий телевизор; в непосредственной близости от него толпа была плотнее всего. Оседлавший чемоданы народ горячо обсуждал, с кем сегодня познакомит своих почитателей Алена Ветлугина. Естественно, у кого-то нашлись знакомые, близкие к телевидению, и они совершенно точно сказали. «Ну и что, зато мама приятельницы своими ушами слышала по радио в утренней передаче…»

Алексей был единственным на весь густонаселенный вокзал человеком, который действительно знал, кого любимица всей страны станет нынче подкармливать знаменитым своим пирогом. Он мог бы даже побиться об заклад на деньги, каким на сей раз окажется этот не поддающийся прогнозам пирог.

С яблоками.

И выставит его Алена на круглый стол, застланный обширной клетчатой скатертью, под яркую лампу в круглом оранжевом абажуре.

А гостем передачи будет наемный убийца.

Алексей, как и договаривались, просмотрел видеопленку, предназначенную для эфира, и без обиняков заявил, что отражением своего образа в искусстве отнюдь не доволен.

Алена, решив, что он собрался накладывать вето, легла за свое творение костьми. «Я вашу анонимность обеспечила?» — воинственно поинтересовалась она. Мало кто из осведомленных о роде его занятий отваживался так на него нападать, и ему понравилась ее смелость.

Он охотно признал, что да, обеспечила. Герой дня наличествовал на телеэкране в виде темной тени, невнятного расплывчатого силуэта. А в тех считанных случаях, когда силуэт чуть наклонялся вперед и из абстракции начинал превращаться в нечто конкретное, на месте лица возникали крупные разноцветные шашечки. Подвергся обработке и голос. Сложные и оттого незаметные слуху электронные ухищрения сохранили человеческий тембр, но тембр этот стал абсолютно не снегиревским. Видеопленку, где киллер говорил своим голосом и блистал незащищенным лицом, стерли при нем же.

То есть во время просмотра можно было сидеть с киллером на одном диване и ни в коем случае не вычислить его по экранному изображению. Чтобы пробиться сквозь профессионально поставленную дымовую завесу, требовалось знать его как облупленного. А таких людей в России насчитывались единицы.

«Я хоть одно ваше слово изменила? — спрашивала Ветлугина. — Или, может, местами что-нибудь поменяла?.. Ну а остальное — это, простите, творческие вопросы. Я дифирамбы вам петь вовсе не обещала. И свою часть договора не нарушила. А вы, стало быть, на попятный?»

Ладно, пусть думает, что взяла его на «слабо».

Честно говоря, соглашаясь на это интервью, он был не вполне бескорыстен. Он никак не желал забыть московским авторитетам контракт на А. Б. Турецкого, следователя-важняка, который ему чуть было не всучили в прошлом году. Пусть-ка попрыгают, соображая, он это или не он, и если он, то с какой стати и что у него вообще на уме…

Возле телевизора балансировал на шатком скрипучем стуле рослый милиционер и, привставая на цыпочки, что-то настраивал. Изображение окончательно возникло и устаканилось, когда уже звучала музыкальная заставка, и волновавшийся народ облегченно вздохнул.

— Сегодня, — улыбнулась с блеклого экрана Алена Ветлугина, — к нам пришел с открытым забралом поистине удивительный гость…

Алексей поставил рюкзак возле стены и уселся прямо на крышку. Народ вокруг активно смотрел передачу, сопровождая замечаниями каждый пассаж.

— Это что там за букашечки побежали?.. — спрашивала у стоявшего рядом мужчины деревенского вида тетка с обтянутой тканью корзиной.

Тот ответил:

— Это специально делают, чтобы лица не было видно.

— Ну да, — понимающе кивнула тетка. — А то придет и убьет.

Ее логика вызвала смешки среди молодежи. Два приблатненного вида балбеса заспорили между собой, обсуждая, какой марки у киллера был пистолет и держал ли он его при себе в момент интервью.

— А платье-то от Зайцева небось, — вздохнула молодящаяся особа в леггинсах, готовых затрещать на обширном заду.

Средних лет мужчина вдруг оторвал взгляд от экрана, с ужасом посмотрел на часы, подхватил дорожную сумку и опрометью кинулся к выходу на перроны.