Оборотень. Книга первая

На месте нынешнего града
Природа – что сама отрада!
Всегда была и потому
Влекла людей любых к тому,
Чтоб здесь скорей обосноваться
И от корней не отрываться.
С одной из четырех сторон
Был леса векового бор.
Породы древа разной масти
Умельцам позволяли снасти
Любые мастерить из них;
А в час, когда огонь притих –
Его бревном или поленом
Вновь вызволить из углей тлена.
Жилые всякие постройки
И к ним бессчетные пристройки,
Стремительней людей плодились,
Из леса древа возводились.
Лес полон был прекрасной дичи –
Из крупного зверья, из птичьих.
Тому, кто мог их добывать,
Не приходилось голодать
В любое время года здесь.
Так кров давал и пищу лес.
С другой из четырех сторон
Рекой был город огражден
Наш будущий, ну а пока
Возможно счастье рыбака
Селянам было попытать,
А в знойный день – жару прогнать,
Найдя покой после работ
В прохладе мягких теплых вод.
Река была размером средним:
До берега, что был соседним,
И различим вдали был глазом,
Доплыть всего-то в четверть часа
Не в тягость было старику,
Но а младым на берегу
Минут хватило б вовсе пять,
И не на лодке – просто вплавь.
Но крепость надо было знать
И за рекою наблюдать:
Она резва была собою
И переплыть ее порою
Бывало трудною задачей
Не подготовлен коль, тем паче,
Вод скорых резвое теченье
Брало лодчонки в заточенье,
Сносило вниз с собою властно,
Путь делая, порой, опасным.
Даруя жизнь своей водой,
Река имела нрав крутой.
И хоть текла сквозь сонм равнин,
В ней было множество быстрин,
Как будто с гор неслась вода.
К тому ж случалась с ней беда:
Могла разлиться в одночасье,
С собою принеся несчастья,
И подтопляя урожай.
И этим каждый угрожал
Приход весеннего тепла,
Но где река – и жизнь текла.
С оставшихся же двух сторон,
Вольготно, как цыган-барон,
Меж лесом древним и рекою
Равнина разлеглась покойно.
На ней-то семя и взрастили,
На ней детей своих крестили,
На ней построили дома.
На ней земля была добра
Ко всем из поселенцев здешних,
Со дней согретых солнцем вешних
Собой питала всякий плод,
Послав им от себя приплод.
Среди больших садов и пашен,
Одни других что были краше,
Жильцов и проходили дни.
Лишь на окраине, вдали
В холмах долина растворялась.
И вверх собою поднимаясь,
На своей нежной чистой коже –
Так было с тех холмов, похоже –
Вдруг сыпь имела из камней,
Чем дальше вверх, тем все сильней;
Все больше скал, породы твердой
Вздымалось вверх в величье гордом,
Покуда серость из корост
Холмом не становилась в рост,
Напоминая гор массив,
Что также был собой красив.
На том, читатель мой, прервусь.
Пожалуй, я остановлюсь –
С собой не в силах совладать,
Бессильный все теперь объять,
Пытаясь поделиться с вами,
Полней рассказом (мнится) славным,
Мечусь сейчас в потоке строк…
Но каждому событью – срок.