Оборотень моих кошмаров (СИ)

Я села на пол, обхватив колени руками. Игнат плюхнулся передо мной на колени.

— Je t'aime [я тебя люблю (фр.)], — заявил он, глядя мне в глаза. — Pardonne-moi tout [прости меня за всё (фр.)].

— Что?

— Говорю: у тебя очень аппетитная шейка, детка. Я обязательно переломаю её в эту полную луну.

Губы скользнули по моей коже, посасывая её, оставляя после себя несмываемые метки. Это были злые поцелуи, опасные, близкие к помешательству. Уже не человеческая, но волчья половина взяла над Фирсановым верх, когда он срывал с меня платье, когда закидывал мои ноги себе на плечи. Когда наши тела сплетались, обнажаясь друг перед другом.

— Мы останемся тут навечно, — напомнил Фирсанов с ухмылкой, когда всё закончилось. — Я поставил такую дверь, которую не выбьет даже граната.

— Это то, о чем я мечтала.

— Что ж, тогда доброй ночи.

Он расхохотался и отвернулся от меня.

—  Je te pardonne [Я  прощаю тебя (фр.)], — шепнула самой себе, когда Фирсанов задремал. Незачем было объяснять ему, что я тоже изучала французский в средней школе.

Черт, как же я волновалась за него, как же боялась, что он всё-таки найдет способ изгнать меня на время полнолуния. Нет, я должна была быть рядом. Я должна была защитить его от ночных кошмаров. Моего дикого, несговорчивого, озлобленного зверя, заточенного в человеческое тело.

И уже тогда мне показалось, что мы летим в бездну.

Освободила нас Ирина, которая по чистой случайности решила тем вечером навестить брата...

***

— Какая тебе разница? — Я пожала плечами. — Он небезразличен мне, этого недостаточно?

— Достаточно, — подтвердил Артем. — Ладно, теперь обо мне...

Ничего интересного я не услышала. Какой-то там начальник средней руки, у которого всё есть, и который периодически сходит с ума от скуки. В женщинах отказа не испытывает, на меня видов не имеет, но по каким-то мистическим убеждениям считает, что должен вытащить меня из затяжной депрессии, которую разглядел ещё в баре.

Звучало подозрительно, но я не спорила.

На середине его выверенного до единого слова рассказа зазвонил мобильный телефон. Артем ответил и начал безостановочно соглашаться с собеседником. На седьмом его «Да» я была готова расхохотаться. В конечном счете, он сказал «Я тоже» и нажал на сброс.

— Твоя девушка?

Артем нервно дернул щекой.

— С чего ты взяла?

— «Я тоже». Так отвечают на фразу «Я тебя люблю».

— Так себе логика, — покачал он головой, но уставился в окно с таким интересом, что я догадалась: не ошиблась.

Вдвойне непонятно, зачем мчать куда-то от любимой девушки с незнакомкой из бара, если расставание дается тебе тяжестью и нехорошими мыслями? Почему он выбрал в качестве спутницы меня, а не кого-то знакомого? Может быть, потому что тоже хотел раствориться в единении с человеком, который не осудит и не засмеет, не попытается поставить на путь истинный?

— Артем, — после долгой паузы позвала я, — что ты испытываешь к своей девушке?

— Не знаю. — Она уронил лицо в ладони, и голос звучал глухо. — Иногда мне хочется уйти, хлопнув дверью. Но я не могу. От неё многое зависит.

— Она платит тебе деньги за интимную близость? — заинтересовалась я и отвела его руки от головы.

— Не смешно, — ответил Артем, делая глоток за глотком коньяка. — Нет, но благодаря ей я имею всё то, что... имею, — оборвал себя на половине мысли. — Сложно объяснить, но она сделала меня человеком, и я не смогу бросить её из-за своего эгоизма.

Бутылка была ополовинена, и стало ясно — мой спутник ещё не пьян в зюзю, но уже не контролирует обстановку. Луна светила из-за туч, гигантская, налитая золотом. Дорога тянулась бесконечным полотном, в котором изредка мелькали огоньки городов.