Оборотень моих кошмаров (СИ)

— Игнат Владимирович, послушайте, сейчас вы должны относиться к супруге с особой бдительностью. Её беременность лишь на первый взгляд будет протекать обычно, но, на самом деле,  это тяжелое время для вас обоих.  — Он прищурился, изучая мою реакцию. — Человеку сложно носить в себе оборотня и не свихнуться, когда тот начнет подавлять в нем разумное, пытаясь подменить звериным. А он начнет, ибо гены волка доминируют над людскими. Кроме того, это серьезная нагрузка на организм женщины, но в нашем случае положительную роль сыграл юный возраст ваше супруги. Мы, разумеется, сделаем всем необходимые тесты и будем держать Киру Алексеевну под постоянным наблюдением, но волк в ней может творить безумные вещи, и лучше для всех нас, если вы отследите любые изменения — физиологические, психические — первым. Тогда беременность закончится тем, чего все мы ждем: рождением здорового малыша!

— Нет ни единого шанса, что он будет нормальным? — я сделал акцент на последнем слове.

Кажется, именно этот вопрос поставил его в тупик. Вероятно, многоопытный врач привык убеждать людей, что их союз с оборотнями не грозит ничем, кроме незначительных осложнений. Но не наоборот. Спрашивается, зачем волку отторгать свою сущность?

Затем, что в ней нет ничего, кроме уродства.  

— Смотря что вы понимаете под нормальностью, — усмехнулся доктор. — Но если хотите честности: да, он абсолютно точно родится оборотнем. Поверьте, это не так критично, как вам кажется. Моя жена выносила двойню, а ведь она тоже обычный человек. Вы воспитаете своего ребенка так, как посчитаете нужным, но, поверьте, он не будет каким-то ущербным или ненормальным.

В том-то и дело, что он заранее ущербен. В тот самый момент, когда чудовище вырвется на волю, я не смогу спокойно спать.

Мне захотелось избавиться от него как от какого-нибудь заболевания или паразита, вырвать из чрева Киры, навсегда растоптать и никогда более не пытаться продолжать свой род. Из-за моей оплошности в ней росло чудовище.

— Хорошо. Последний вопрос: среди оборотней разрешены аборты?

Врач насупился, смерил меня взглядом, полным презрения. Видимо, он никогда не испытывал ужаса  от того, кем являлся. Никогда не пытался утопиться в алкоголе, только бы забыть о своей второй личине. Никогда его не заставала сестра в пустом доме с пистолетом у виска.

— Разумеется.

— Я должен поговорить с... супругой.