Оборотень по наследству

– Может, и мне на ночь не молока, а чего-нибудь покрепче выпить? – раздраженно молвила Ирина и подняла глаза на жену управляющего. – Ты когда-нибудь ощущала дикую панику? Когда сердце вот-вот выскочит из груди, голова кружится, в глазах темнеет… Нет ничего страшнее самого страха!

– Хотите, я с вами посижу, пока вы не уснете? – предложила Мэри. – Все приберу, вымою посуду и приду?

– Нет, спасибо. Не хватало еще тебе в сиделку превратиться.

– Нынче ночью мы в доме одни останемся. Мужчины решили засаду устроить у того дерева. Авось хозяин тайника попадется. Вот бы так и случилось!

– Думаешь, он придет?

– А вдруг? – с видом заговорщицы прошептала Мэри. – Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра… Ему ведь нужно продолжать игру! Имитатор зарядить, если тот сядет, и вообще…

– Господи! За что нам все это? Неужели в наследство от дядюшки? Вместе с усадьбой в придачу получите кошмар!

– Зря вы себя накручиваете, Ирина Глебовна. Не так страшен черт, как его малюют.

Мэри выглядела простодушной, говорила как будто искренне. Не похоже, что она притворяется. На ее круглом личике выступил румянец, в глазах светилось сочувствие.

– Скажи… неужели тебе не страшно? – вырвалось у Ирины. – Ты делаешь уборку во всех комнатах…

– Даже на чердаке и в подвале, – кивнула собеседница. – Правда, в подвал я одна не хожу. Если нужно там марафет навести, мне муж помогает.

– Значит, в подвале тебе бывает жутко?

– Конечно! Я трусиха, если честно. Когда Эдуард Кирилыч умер, – царствие ему небесное, – мне поначалу всюду его тень мерещилась. А он много времени проводил в подвале… мастерил что-то своими руками, стругал, полочки прибивал. Порядок любил, чтобы нигде ни соринки, все вещи по местам должны лежать. Дотошный был человек, педантичный, но нас с Олегом не обижал. Платил исправно, не ругался без причины. Жалко его! – Мэри прослезилась, шмыгнула носом и добавила: – После похорон я в подвал ни ногой! Даже по дому ходила и оглядывалась. Пока вы с Николай Сергеичем не приехали. Меня только при вас отпустило…

Ирина невольно вспомнила свой первый приступ паники, который случился у нее в девятнадцать лет, после студенческой вечеринки. Праздновали в квартире у подруги окончание семестра, незаметно перебрали спиртного. К Ирине клеился парень, донимал ее признаниями в любви. Охмелев и расхрабрившись, начал приставать к ней. Она вспылила, ударила его по щеке и убежала. Выскочила на лестничную клетку, вызвала лифт. Ирина была пьяна впервые в жизни и едва соображала, что происходит. В лифте ее мутило, и она не сразу обратила внимание на женщину, похожую на цыганку. Как та оказалась в кабине? Когда вошла?

– От тебя вином пахнет, – сказала цыганка.

– Я вообще-то не пью, – смутилась Ирина. – Друзья заставили, а я не хотела быть белой вороной. Ну и…

– Понимаю, – засмеялась женщина.

Ирину трясло в ознобе, ноги подкашивались. От взгляда цыганки ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Да не трясись ты так, я тебя не съем. Тебе не меня надо бояться.

– А к-кого? – стуча зубами, выдавила девушка.

– Хочешь, погадаю?

Цыганка протянула к ней унизанную перстнями и браслетами руку, словно прося плату за предложенную услугу.

– У м-меня денег н-нет, – пробормотала Ирина.

– На кой мне твои деньги?

Девушка не знала, что на это сказать, и промолчала. Цыганка вызывала у нее оторопь.

– Твоя беда пострашнее, чем встреча со мной, – усмехнулась та. – Готова узнать, что тебя ждет?

– Н-нет, – замотала головой Ирина, чувствуя мурашки по всему телу. – Я цыганам не верю. И в гадание тоже. Это все о-обман!

Ей захотелось немедленно выйти из лифта и бежать куда глаза глядят. Однако она не смогла разжать губы и пошевелить языком, а вместо слов у нее вырвалось глухое мычание.

– От судьбы не убежишь, – назидательно проговорила цыганка. – Лучше прими к сведению и будь осторожна! Ночью увидишь сон, поймешь, чего тебе опасаться…

Добравшись домой, Ирина приняла горячий душ, выпила крепкого чаю и легла. Как она ни старалась, лица цыганки так и не вспомнила. Всю ночь ей снился кошмар: во тьме за ней гналась то ли огромная собака, то ли бешеный волк. Из открытой пасти зверя капала слюна, шерсть на загривке стояла дыбом. Ирина споткнулась о корень дерева, упала, и клыки зверя сомкнулись на ее горле…

Под утро у нее случилась паническая атака: головокружение, частый пульс, тошнота, затрудненное дыхание, боль в груди.

Тогда она быстро справилась с этим странным недомоганием. Несколько сеансов у психолога, успокоительные препараты, и ужасное состояние отступило. Ирина думала, навсегда…

Глава 14

Савелий показал гостю старинную гравюру, разделенную на три части, где были изображены пирующие в трактире разбойники, нападение на купеческий обоз и зверь, отгрызающий голову женщине.

– Волк-людоед? – осведомился Илья.

– Это не волк, – пояснил охотник. – Волки не обезглавливают тела ни животных, ни людей. По крайней мере я с таким явлением не сталкивался. И от других охотников не слышал.

– Все меняется. Жизнь идет вперед, поведение хищников…