Оборотень по наследству

– По-моему, нет, – покачал головой Илья. – Каким образом смерть прежнего или нынешнего хозяина приблизили бы Воронина к цели? Его тайным поискам никто не мешал. Найдя клад, он намеревался уехать подальше отсюда и затеряться на бескрайних просторах нашей родины. Или за границу махнуть. С большими деньгами везде рай!.. Только боюсь, эта идея-фикс овладела Ворониным без всяких оснований. Он выдумал себе сказку и потратил кучу времени и сил на поиски несуществующего клада. Гордецы часто не могут смириться с судьбой и всячески пытаются обмануть ее. Вот и Воронин стал жертвой собственной жадности. Но он – не убийца! Ему было невдомек, кто положил в дупло звуковой имитатор и «лапы», однако он решил воспользоваться одним из этих атрибутов. Манок он предъявил, вызвав испуг у хозяйки и бешенство у хозяина. А «лапы» оставил себе… для развлечения. Он ненавидел Николая Полухина и был не прочь любым способом попортить ему нервы. Когда хозяева устроили званый ужин, управляющий достал электронный имитатор из ящика с инструментами, перенес в другое место и активировал. Раздался ужасающий вой, который мы с тобой слышали… Заметь, Николай сразу смекнул, что воет не чудовище! И в ярости побежал проверять, на месте ли манок, а потом обрушился с упреками на Воронина, чем еще сильнее разбередил его обиду. Тот не остался в долгу… и «украсил» крыльцо отпечатками собачьих лап. В отместку за нанесенное оскорбление!

– Полухин его не оскорблял…

– Не важно. Болезненное самолюбие всюду усматривает унижение, любое действие кажется ему ущемлением его прав, любое слово толкуется как упрек или претензия. Воронин – яркий образец такого человека. Он постоянно язвит и с трудом сдерживает свое негодование. Это чрезвычайно утомительно! Год за годом пар накапливается, давление растет, пока в один неотвратимый миг крышку этого котла не сорвет. Не завидую я тому, кто окажется рядом и попадет под раздачу.

У доктора в голове все перепуталось. Он упустил логическую нить и растерялся.

– Знаешь, о чем я подзабыл? Когда чудовище растерзало жену полицейского, Воронин был у своей любовницы, Ольги. Он мне признался, а я пообещал молчать. Как ты думаешь, с моей стороны это укрывательство?

– Не парься! – махнул рукой Илья. – Вряд ли это имеет значение для следствия. Полагаю, тайна исчезновения Полухина никогда не будет раскрыта.

– Ты так считаешь?

– Сопоставив некоторые факты и подвергнув тщательному анализу свои наблюдения, я пришел к парадоксальному выводу…

* * *

Воронин как раз направлялся в зал с охапкой дров, чтобы подбросить их в камин. Приблизившись к приоткрытой двери, он услышал мужские голоса, остановился и заглянул в щелку. Это были доктор с приезжим писакой! Зачем хозяйка позволила им поселиться в доме до выяснения обстоятельств гибели ее мужа? Впрочем, что тут выяснять? Ясно, как день, что Полухина пристрелил этот московский хлыщ! На месте Бутенко давно стоило посадить его под арест. Но капитан почему-то не решался. Наверняка боится столичных адвокатов, которые разобьют в пух и прах его доводы, коих и так не густо. Поэтому не лезет на рожон.

Управляющий навострил уши и затаил дыхание. Вдруг Илья проболтается своему другу доктору о том, что произошло на болотах? Увы, голоса звучали тихо, и разобрать смысл беседы не удавалось. До Воронина долетали лишь отдельные слова и обрывки фраз.

– Ты в своем уме? – воскликнул доктор.

– Тише… – предупредил его Илья.

Дрова оттягивали управляющему руки и сковывали свободу маневра. Но положить их на пол бесшумно не представлялось возможным. Воронин терпел, проклиная свою работу и бездельников, которые грелись у огня. Одного из них он бы с удовольствием отправил за решетку!

– По-твоему, старика никто не убивал? – донеслось до него. – А как же следы зверя в аллее?

Приезжий что-то неразборчиво ответил доктору. Тот начал горячо возражать. Они вполголоса поспорили и затихли. Установилось молчание, нарушаемое треском поленьев в топке.

– У тебя есть серьезные обоснования? – не выдержал доктор. – Тогда… все в корне меняется… Ирине ни слова!

– Разумеется! Я не идиот! – повысил голос Илья.

– Тем более это твои домыслы! Чем ты можешь их подкрепить?

Они снова заговорили тише, и Воронин улавливал только звуки. Ему надоело топтаться в коридоре с тяжеленной охапкой дубовых поленьев, он выждал пару минут и постучал носком ботинка в дверь.

– Войдите! – тоном хозяина отозвался доктор.

Управляющий догадывался об его чувствах к Ирине, и разозлился. Похоже, эскулап уже вообразил себя новым владельцем усадьбы. Ничто теперь не мешает ему открыто обхаживать красавицу-вдову…

– Это вы, Воронин? – смерил его высокомерным взглядом москвич. – Принесли дров?

Управляющий кивнул, молча подбросил поленьев в камин, поправил кочергой перегоревшие, и пламя жадно набросилось на сухое дерево.

– Идите, отдыхайте, – милостиво отпустил его доктор. – Мы тут сами управимся. Подождем, пока все догорит, и спать.

– Нет, погодите, Воронин! – возразил Илья. – У меня к вам пара вопросов.

– Я не обязан отвечать…