Оборотень (СИ)

Блондин психует, вот только всеми силами пытается не показывать мне этого. Переступая порог этого дома, мы снова замыкаем бесконечный круг, который построен на лжи и лицемерии. Его не хочу обижать из-за девочек, но и принимать так близко как он этого хочет, я не могу. Вот на этот раз насколько нас хватит?

— Они спят ещё! — одернул меня, стоило мне подступиться к лестнице.

— Ну и что, — пожимаю плечами. — Я просто рядом побуду, — говорю тихо и виновато, словно спрашиваю разрешения.

— Не будем дожидаться рассвета? — из-за угла со стороны кухни вышли двое мужчин.

— Рассвета? — табуном мурашки побежали. — Какого рассвета… кто это? — почти выдохнула, а не произнесла.

Вижу этих здоровяков впервые. Но без сомнения это его сородичи, слишком уж они хорошо сложены и уверенны в себе. Пафосной походкой проходят в центр гостиной, переглядываются и хитро улыбаются друг другу. Их забавляет мое испуганное лицо? Мои выпученные глаза? Что здесь происходит? Что они задумали?

— Малыш, — Роберто подошел ко мне и за руку потянул к себе.

— Кто они? И чего хотят? — ноги ватные насильно шагнули к блондину в объятья. — Роберто что здесь происходит? С девочками же всё хорошо? — в испуге начинаю лепетать. Смотрю в его голубые глаза и ищу в них ответы, ищу защиту.

— С малышками всё отлично, я же сказал: — они спят! — поясняет с умным видом, как слабоумной. — Вот только с тобой не всё ладно, — крепко прижимается губами к моему лбу.

— Что? — сердце заколотилось сильно, предчувствуя что-то опасное.

Мужчины резким движением сняли с себя майки, оголяя торс, блеснули волчьими глазами. В воздухе запахло злобой и предательством, от чего волосы на теле встают дыбом. Что значит со мной неладно? Почему не ладно, как это понимать? Следя за их реакцией, понимаю, что они собираются обратиться в волков. Вот только что это им даст? Какой смысл, меня этим не напугать! Прогнать? Зачем тогда было вообще приводить? Если только он не задумал обратить меня в оборотня прям сейчас?

— Ты же не хочешь сказать, что они сейчас… — от одной мысли, что меня сейчас цапнет волк, больно закололо в груди.

— Смотря, что ты имеешь виду, — устало и глубоко вздохнул, переводя косой взгляд на парней сзади.

— Пожалуйста, можно я пойду к девочкам? — с трудом глотаю вставший комок в горле. Чтобы он там не задумал, нужно как-то его от этого отговорить. Жалостью, нежностью, чем угодно. Только бы это было не то, о чем я сейчас думаю! Пусть это будет что-то совсем другое, пусть даже безумное, но только не обращение в оборотня.

— Всё зависит от тебя самой, Эмили. Детям нужна мать, подобная их происхождению, подобная мне. Достойная их, достойная меня, нашей семьи…

— Нет Роберто, — чувствую, как тело немеет от страха. Он говорит именно то, чего я так боялась услышать. — Я не достойна своих детей? Я их родила! Я их мать! — начинаю в испуге психовать и отталкивать блондина от себя. — Что ты вообще говоришь такое?! — захлебываюсь, словно не хватает кислорода. — Не достойна тебя?! — выкрикиваю. Причем вообще здесь он? Как бы хотела сказать, что я не люблю его, что не хочу его. И не нужен он мне ни как муж, ни как друг. Разве близкий тебе человек, может сделать больно? Разве можно насильно обратить против воли, того кого любишь? — Ты этого не сделаешь! — начинаю брыкаться.

— Конечно не сделаю! — сильно прижимает меня к себе и шепчет сверху. — Я не могу тебе сделать больно, это не в моих силах, — жар его тела начинает душить меня. — Но рано или поздно тебе придется через это пройти. Зачем тогда тянуть?

— Роберто не надо! Ты же сам сказал, что ты не можешь причинить мне боль… — снова пытаюсь убедить его в обратном.

— Я не могу, зато они могут! — парни в тот же миг обернулись в волков.

Волки начали кругами мерить гостиную, порыкиваю и поглядывая на нас из-под лобья. Да волков не боюсь, но то, что они задумали, выбивает из привычной колеи. Страх выматывает и не оставляет сил на какие-то слова или размышления. В голове кружится вся жизнь недолгая, все события последние, словно готовлюсь к смерти. Не чувствую ног и начинаю медленно спускаться по росту Роберто вниз на пол.

— Не нужно так драматизировать, — садиться на корточки, всё ещё придерживая меня за руки. — Это только выглядит так страшно, ты можешь даже боли не почувствовать… — можешь даже не почувствовать, уже сомнительно звучит. Слёзы встали поперек горла, а выплакать не могу. Кислород будто затвердел и не проникает в легкие, что ещё хуже душит. — Я люблю тебя, солнце. — встает.

— Не уходи! — в отчаянии хватаюсь за его руку и пытаюсь не выпустить. — Роберто не оставляй меня, не делай этого! Я прошу, пожалуйста, — но ладонь обессилено скользит по его сильной мускулистой руке вниз.

— Поверь так надо! — холодно сказал. Презренно взглянул сверху вниз и тряхнул кистью, чтоб я отцепилась от него. — Лучше будет для всех…

— Лучше для чего? Для кого? — кричу ему вслед. — Это ничего не поменяет! И не изменит моего отношения к тебе! — с обидой и напоследок, чтоб задеть и снова побольнее ударить, хотя зарекалась так больше не делать.