Оборотная сторона НЭПа

И всё же, несмотря на столь пессимистическую в общем оценку происшедшего, Каменев высказал твёрдое убеждение в ненужности поспешных шагов. Счёл вполне возможным пока не пересматривать годовой план народного хозяйства; а лишь скорректировать его. Ведь удалось же закупить 600 миллионов пудов хлеба — в два раза больше, нежели в предыдущем году. Разве это не достижение? Правда, придётся сократить экспорт спланировавшихся 174 миллионов рублей до 100–110 миллионов. Следовательно, будет урезан и импорт. Особенно сильно при этом пострадает лёгкая промышленность. Уменьшится ввоз хлопка для текстильных фабрик на два миллиона пудов и шерсти — на полтора миллиона, а также кожи — на четыре миллиона^{531}.

По докладу Каменева, в отличие от всех остальных, сделанных на пленуме, резолюции не приняли. Ограничились предельно простой констатацией: «Принять к сведению, обсуждение практических мероприятий и вынесение окончательного решения по докладу Каменева на основе обмена мнениями на пленуме поручить Политбюро»^{532}. Однако ПБ на протяжении последующих двух месяцев какого-либо общего решения так и не принимало. Судя по всему, оно долго не могло прийти к единому мнению: какие же требуется сделать выводы, кто виновен в происшедшем, что предпринять, дабы избежать впоследствии повторения столь вопиющего срыва планов.

И всё же разыгравшиеся в конце августа — сентябре события чисто экономического характера не прошли без следа. Вскоре привели к новому всплеску политической борьбы.

Глава десятая

Весь октябрь и ноябрь 1925 года «Правда», «Известия», другие газеты продолжали поддерживать у читателей ощущение близости мировой революции. Пусть и не в Европе, а на пробудившемся Востоке, но оттого не потерявшей своей значимости. Колониальные и полуколониальные страны поднимались против своих вековых угнетателей на громадных пространствах от Атлантики до Тихого океана.

В Марокко — и французском, и испанском — мужественно оборонялась Рифская республика, возглавлявшаяся Абд эль Каримом.

В Сирии ведомые султаном Атрашем, восстали друзы. Не только установили контроль над созданной французской администрацией «автономной областью» Джебель Друз с центром в Эль Сувейде, но и начали вести бои за Дамаск. Своей борьбой подали пример другим народам региона, в том числе и курдам Ирака.

В Иране сторонник сохранения целостности страны Реза хан Пехлеви совершил государственный переворот. Сверг шаха из династии Каджаров, не противившегося английским планам расчленения древней монархии, и объявил шахом себя.

В нидерландской Индонезии нарастало сопротивление колониальным властям. Инициатором его стала религиозно-националистическая партия Сарекат ислам, в которую входили и местные коммунисты.

Но самое значимое происходило в Китае. Юг находился под полным контролем дружественной РКП и Советскому Союзу партии Гоминьдан. На Севере ее союзник генерал Фэн Юйсян, используя советское оружие и советских военных советников, совместно с Чжилийской кликой У Пейфу наносил удар за ударом по армиям диктатора Маньчжурии японской креатуры Чжан Цзолиня. Уже подошел к столице фактически независимого Северо-Восточного Китая Мукдену, падения которого можно было ожидать со дня на день.

Из Европы же приходили менее утешительные известия. В Румынии, Венгрии, Болгарии судили коммунистов. В Испании сменился состав директории, но сам диктатор — генерал Примо де Ривера остался на своём посту, продолжая политику сближения с фашистской Италией. В самой Италии покушение на Муссолини оказалось неудачным. Обнадёживало лишь одно. В Халле, на пленуме ЦК компартии Германии, лидером избрали героя Гамбургского восстания Эрнста Тельмана, а Рут Фишер раскаялась в своих леворадикальных взглядах и призвала своих сторонников во всём следовать указаниям ИККИ.

Информация о положении в СССР выглядела куда скромнее, более провинциальной. Не вызывала сенсаций, хотя подчас и являлась весьма важной.

В Сибири началось падение цен на хлеб. Пшеница стоила уже ниже 80 копеек, а рожь — ниже 55 копеек за пуд. Пошёл на спад товарный голод благодаря решительным мерам государства, пресекавшим главную беду — спекуляцию мануфактурой. В Москве Всероссийскому союзу писателей передали особняк на Тверском бульваре — «Дом Герцена» (его десятилетие спустя М. Булгаков описал в романе «Мастер и Маргарита» как Дом Грибоедова) для размещения рабочих структур объединения литераторов…

И совсем неожиданным оказался номер «Правды» за 7 ноября. День, когда вся страна отмечала 8-ю годовщину Октябрьской революции. В нём не оказалось статей ни Зиновьева, ни Каменева, ни Сталина. Зато два подвала заняла в общем ничего не значащая статья Троцкого «За качество — за культуру!» об основных задачах «социалистической организации общества». Большими были и статьи Радека, Сокольникова, Преображенского. Тех, кого ещё совсем недавно называли оппозиционерами.