Оборотная сторона полуночи

Из здания появилась высокая худая женщина в монашеском одеянии и заспешила прямо к ним. У нее было миловидное и доброе лицо.

– Я сестра Тереза, – представилась она. – Чем могу служить?

– Мы просто проходили мимо, – стала оправдываться Кэтрин, – и заинтересовались этим местом. – Она посмотрела на прильнувшие к окнам лица. – Мы вовсе не собирались нарушать ваш покой.

– Мы не избалованы посетителями, – ответила сестра Тереза. – У нас почти нет связей с окружающим миром. Мы – члены монашеского ордена кармелиток, которые дали обет молчания.

– На какой срок? – спросил Ларри.

– На всю оставшуюся жизнь. Только мне одной разрешается говорить, и то лишь в тех случаях, когда это необходимо.

Кэтрин смотрела на большой тихий двор и с трудом сдерживала дрожь.

– И отсюда никто никуда не выходит?

Сестра Тереза улыбнулась:

– Нет, в этом нет надобности. Наша жизнь сосредоточена в стенах монастыря.

– Простите, что побеспокоили вас, – извинилась Кэтрин.

Сестра кивнула:

– Ничего страшного. Идите с Богом.

Кэтрин и Ларри покинули монастырь. За ними медленно закрылись огромные ворота. Кэтрин оглянулась, чтобы еще раз взглянуть на это заведение. Оно напоминало тюрьму. В некотором смысле здесь было даже хуже. Вероятно, потому, что сюда шли добровольно исполнить епитимью, сознательно отказываясь от нормального существования. Кэтрин подумала о молодых женщинах, которых она видела в окнах здания. Они до конца жизни отгородились от мира этими стенами и заживо замуровали себя в монастыре, где пребывают в постоянном глубоком молчании, словно лежат в могиле. Она знала, что никогда не забудет это место.

21 Ноэль и Кэтрин

Афины, 1946 год

На следующий день рано утром Ларри отправился в деревню. Он пригласил и Кэтрин, но та отказалась, заявив, что лучше подольше поспит. Как только Ларри ушел, Кэтрин встала с постели, наскоро оделась и поспешила в спортивный зал гостиницы, с которым ознакомилась еще накануне. Тренер, греческая амазонка, велела ей раздеться и критически осмотрела ее фигуру.

– Вы ленитесь, ленитесь, – упрекнула она Кэтрин. – Раньше у вас была хорошая фигура. Если вы согласны усиленно заниматься, Theou thellondos – милостью Божьей – ее можно поправить, и она вновь станет хорошей.

– Да, я согласна, – ответила Кэтрин. – Ну что ж, посмотрим, как Бог придает нам форму.

Каждый день она тренировалась под руководством амазонки, прибегая к мучительному, но улучшающему фигуру массажу, соблюдая спартанскую диету и выполняя изматывающие упражнения. Кэтрин скрывала от Ларри свои занятия в спортзале, но к концу четвертого дня она настолько изменилась, что он сам обратил на это внимание.

– Пребывание здесь идет тебе на пользу, – заметил он. – Тебя просто не узнать.

– Да, меня теперь не узнать, – ответила Кэтрин и неожиданно смутилась.

В воскресенье она пошла в церковь. Раньше Кэтрин никогда не видела греческой православной обедни. Кэтрин полагала, что в такой деревушке, как Иоаннина, попадет в маленькую сельскую церковь, но удивилась, когда вошла в большой, богато украшенный храм с мраморным полом, красивыми и сложными резными изображениями на стенах и потолке, десятком огромных серебряных канделябров перед алтарем и фресками на библейские темы. Богослужение вел худой и смуглый священник с окладистой черной бородой. На нем были отделанная золотом красная риза и высокая черная шапка.

Вдоль стены вытянулись деревянные скамьи, а за ними ряды деревянных стульев. Мужчины сидели впереди, а женщины сзади. Наверное, мужчины попадут на небеса первыми, подумала Кэтрин.

Священник начал читать молитву на греческом языке под церковное песнопение. Затем он сошел с помоста и направился к алтарю. Раздвинулся красный занавес, и появился седобородый патриарх в богатом одеянии. Перед ним на столе лежала украшенная драгоценностями ритуальная шапка и был водружен золотой крест. Старик зажег три соединенные вместе свечи, символизирующие, по мнению Кэтрин, Святую Троицу, и передал их священнику.

Обедня длилась целый час. Кэтрин наслаждалась зрелищем. Она думала о том, как ей повезло, и, наклонив голову, воздавала хвалу Господу.

На следующее утро Кэтрин и Ларри завтракали на веранде своего домика и любовались озером. Погода стояла великолепная. Светило солнце, с озера дул легкий ветерок. Завтрак им принес приятный молодой официант. Кэтрин сидела в утреннем халате. Когда вошел официант, Ларри обнимал ее и целовал в шею.

– Какую прекрасную ночь мы с тобой провели, – нежно щебетал он.

Официант подавил улыбку и скромно удалился. Кэтрин слегка смутилась. Обычно Ларри не выказывал на людях своих чувств. Он и вправду изменился, подумала Кэтрин. Как-то так выходило, что стоило горничной или посыльному войти к ним в комнату, и они обязательно заставали Кэтрин в объятиях Ларри, который открыто выражал ей свои чувства, словно хотел, чтобы весь мир узнал, как сильно он ее любит. Кэтрин это очень трогало.