Оборотная сторона правды (ЛП)

Они кивнули. Я села на свои ладони, чтобы удержаться от нервного ковыряния в ногтях. Через секунду вся собравшаяся толпа погрузилась в напряжённую тишину.

— Добрый вечер и добро пожаловать на первые из трёх президентских дебатов, — объявил модератор — ведущий новостей с многолетним стажем, который выглядел на удивление спокойно для человека, который торопливо опустошил три стакана с водой перед тем, как к нему развернулись камеры. — Тема сегодняшнего вечера — американская экономика. Встречайте — на сцене президент Митчелл Лоуренс и сенатор Марк Купер.

На другом конце зала захлопал Энди Лоуренс. Зная, что все камеры направлены на сцену, где сенатор и президент уже напряжённо пожимали руки, я прищурилась и одними губами произнесла: «Прямой эфир». Он в ответ незаметно подмигнул мне. Мне с трудом удалось подавить хихиканье. Первая леди была слишком занята, улыбаясь, как кукла Барби, на камеру. Но, почувствовав на себе взгляд Мэг, я повернула голову обратно к сцене. Дебаты начались.

По сути это было просто шоу, телевизионная игра — трибуны, таймеры, ведущий с заранее заготовленными вопросами. Цель игры заключалась в том, чтобы за отведённое время дать больше ответов, которые понравятся зрителям. Потом будут проведены опросы, чтобы понять, кого из участников дебатов американцы считают победителем. Но с моего места казалось, что сенатор размазывает своего оппонента по полу.

Нет, президент Лоуренс держался достойно. С первого же вопроса он подвергнул сомнению авторитет сенатора в сфере экономики, упирая на то, что в отличие от него самого, Купер никогда не вёл свой бизнес.

— Что ж, господин президент, — возразил сенатор Купер, — я признаю, что у меня не было такого опыта управления прибыльным семейным бизнесом, как у вас, — я не могла не уловить скрытый подтекст этой фразы. Митчелл Лоуренс вырос богатым. Сенатор Купер нет. — Но не нужно иметь степень магистра делового администрирования в Гарварде, чтобы понять, что экономические принципы, на которые опиралась ваша администрация, не идут на пользу Америке.

Дальше он обрушил на оппонента тонну статистики, и на каждый последующий вопрос давал всё больше конкретики, данных, повторял «Давайте взглянем на цифры» так часто, что эта фраза стала его фирменной. Вскоре президент заёрзал за своей трибуной, явно нервничая.

Затем ведущий процитировал слова сенатора, напечатанные в журнале Уолл-Стрит несколько месяцев назад.

— Границы — это важный экономический вопрос. Люди, попадающие в страну незаконными путями, загрязняют рабочие места, отбирая работу у трудолюбивых американцев.

Ведущий снял очки.

— Многие осудили вас тогда за резкость. Вы всё ещё придерживаетесь своих слов?

Сенатор улыбнулся в ответ на этот вопрос, словно заранее был к нему готов.

— Я всё ещё остаюсь при том же мнении, учитывая нынешний уровень безработицы, с которым администрация моего оппонента ничего не может поделать…

Он продолжил говорить о сохранении минимальной оплаты труда, поддержке малого бизнеса путём снижения налогов. Его тезисы отчасти повторяли предыдущие ответы, но мой мозг вцепился в одно маленькое резкое слово, которое процитировал ведущий: «загрязняют».

Президент тоже его запомнил.

— Я согласен с сенатором Купером, что это серьёзная проблема в нашей стране. Но называть иммигрантов грязью, как по мне, признак человека, который напрочь лишён элементарной эмпатии. А без этого — позвольте заверить с высоты моего опыта, — невозможно понять, каково живётся настоящим американцам.

Публика дежурно похлопала. Я старалась сохранить спокойное лицо.

Тень легла на лицо сенатора.

— Говоря, что они загрязняют рабочие места, я указывал на экономические последствия работы нелегальных иммигрантов, а не на самих людей. Я хочу внести ясность в этот вопрос.

Мэг рядом со мной вцепилась в края стула, её улыбка стала несколько натянутой. Я почувствовала, что что-то не так, но не поняла, что именно, пока не посмотрела новости после дебатов.

— Неужели Купер смягчился в вопросе иммиграции?

— Я не понимаю, как можно заявлять, что речь не о людях, когда вся тема по сути об этих людях. Это просто попытка усидеть на двух стульях.

— Похоже, мы наблюдаем здесь изменение политического курса. Можно лишь предположить, связано ли это с той всплывшей фотографией его дочери Кейт…

Услышав этот фрагмент, я тут же оглянулась на дверь номера как на возможный путь отступления, но, блин… Эллиот уже стремительно ворвался к нам и захлопнул эту дверь.

— Говорят, это ничья, — прокомментировал он. Сенатор, казалось, был доволен таким результатом. — Ты запорол вопрос про иммигрантов. И ты это знаешь.

Сенатор пожал плечами.

— Я ответил честно.

Элиот замотал головой, словно бы пытаясь отогнать невидимую муху.

— Твоя позиция по этому вопросу изменилась?

Сенатор задумался.

— Я считаю, что мне нужно подробнее изучить вопрос, прежде чем делать выводы.

— Слишком поздно, Марк. Может, ты не заметил, но ты баллотируешься в президенты!

Сенатор выглянул из-за спины Эллиота и посмотрел на меня.

— А ты что думаешь, Кейт?

Я ухмыльнулась.

— Мне кажется, ты классно справился. Было интересно.