Оборотная сторона правды (ЛП)

Дядя Барри тоже задавался этим вопросом. Он позвонил на день раньше, чем обычно (а обычно он звонил по четвергам, чтобы узнать, как я), потому что был обеспокоен тем, что меня давно не показывали по телику.

— Я в порядке, — заверила я его, и он вроде бы поверил. Пока он жаловался на летний зной и делился своими планами устроить сюрприз Тэсс — поездку на её день рождения, мои мысли были совсем в другом месте, я смотрела на стены и кухни и представляла, как они потихоньку сдвигаются друг к другу сантиметр за сантиметром.

У Грейс и Гейба, по крайней мере, были друзья, с которыми можно было встретить здесь, в Вашингтоне. Я пыталась убедить себя, что мне вполне достаточно играть с Пенни в Скрэббл онлайн и читать книжки, но тишина в доме с каждым часом становилась всё громче. Не раз, пока все отсутствовали по делам предвыборной кампании, мне казалось, что я слышу хлопок входной двери и тормоза машины под окном, но когда я выбегала проверить, то каждый раз обнаруживала пустую подъездную дорожку. Спустя три дня в таком режиме я начала чаще зависать на заднем дворе в тщетной надежде, что кто-нибудь из секьюрити захочет невзначай поболтать.

А через неделю этой пытки, несмотря на постоянные фотки, которые присылал мне Энди, как он рыбачил на Аляске, я поймала себя на том, что всё равно надеюсь на ещё какое-нибудь таинственное приглашение.

Но его не было. Зато случилось кое-что другое.

То, что в страшном сне бы не приснилось.

Глава 28

Понедельник, двадцать пятое августа

День бури

71 ДЕНЬ ДО ВСЕОБЩИХ ВЫБОРОВ

Мег разбудила меня еще до рассвета.

— В чем дело? — я в панике села на кровати.

— Торнадо, — прошептала она. — Нам надо идти.

Я вцепилась в простыню.

— Торнадо? Здесь?

— Нет, в Канзасе. Вылетаем через час.

На пути в аэропорт я получила сообщение от Энди: «Встретимся в Канзасе?»

Так, значит, Лоуренсы тоже туда направляются. Ну конечно. Это ожидаемый шаг от президента. Но зачем брать с собой всю семью, кроме как напоказ? Что президент, что сенатор используют эту трагедию в политических целях, и это настолько очевидно, что поездка не кажется мне хорошей идеей.

Но, как бы я к этому ни относилась, я понимала, что нужно держать рот на замке. Мне уже доступно объяснили, что моё мнение никто слышать не желает.

Никто, кроме Мэг. Она всё ещё просит меня читать её речи. Хоть что-то.

Наш самолёт начал снижение к небольшой посадочной площадке в Канзасе, и все мысли вылетели из моей головы, сменившись ошеломительной, разносящейся эхом пустотой.

Уже отсюда было видно всё. Вот нормальные дома, нетронутые, стоящие ровными рядами, а рядом с ними — разноцветные обломки, горы мусора и вырванные из земли деревья. Можно чётко проследить путь, который прошло торнадо, оставляя полосу разрухи на карте штата. Рухнувшая водонапорная башня. Круг пожарных машин. Когда мы подъехали ближе, мой взгляд зацепился за груду кирпичей там, где ещё несколько часов назад проходила эстакада, и перевернувшуюся фуру. А за всем этим — то, что когда-то было окраиной города, а теперь осталось лишь выжженное поле с руинами домов.

— Это… — у меня не было слов. — Поверить не могу.

Мэг положила руку на моё плечо, глядя в окно.

— Я тоже. Но именно поэтому мы здесь. Чтобы увидеть и помочь чем сможем.

Сенатор встретил нас на аэродроме без единой камеры в поле зрения и прижал близнецов к груди, словно это их жизнь была под угрозой. Я помахала ему, пока он не успел почувствовать вину за то, что не обнял меня. Он улыбнулся мне, всё ещё прижимая к себе Грейс, но в глазах его была печаль. Он уже видел всю ту разруху, что мы наблюдали с высоты.

Я отвела взгляд, закапывая все те мысли, что у меня крутились по пути. Как можно было быть такой циничной? Сенатор просто хотел увидеть свою семью. Вот и всё.

Мэг вместе со мной и близнецами направилась к городской площади, где Красный Крест организовал временный командный пункт, а сенатор задержался в нескольких кварталах от нас, обсуждая ситуацию с Федеральным агентством по управлению в чрезвычайных ситуациях. Мы только начали разбирать контейнеры с едой, как появились журналисты и начали съёмку. А через пару мгновений мы все подняли глаза к небу, откуда раздался шум лопастей вертолёта. На его боку была печать президента.

Когда он сам и его семья пешком прошли через разрушенный квартал к пункту Красного Креста в окружении приближённых лиц, сотрудников службы безопасности и представители прессы, я тайком выглянула из палатки в надежде увидеть Энди.

И я его увидела. Он шёл позади родителей, убрав руки в карманы брюк. Но это был не совсем тот Энди, которого я знала. Его лицо посерело от ужаса — оно отражало настроение всех приехавших волонтёров. Энди казался старше, серьёзнее, чем когда-либо.

Оператор шёл спиной вперёд перед Лоуренсами, снимая, как президент и его жена пожимают руки местным. Я заметила, как Энди бросил осторожный взгляд на репортёров и вынырнул из кадра, ища глазами, куда можно спрятаться.