Оборотни Его Величества

Даже изъявила желание подмести комнату, глядя на ловкую работу Армалины. Правда, после уборки сор осел на мебели: Ирэн махала веником, как лаптой. Ну ничего, с непривычки и блины иной раз оказываются на потолке.

Индюшка – это не птичка. Это – ЗВЕРЬ. Страшный зверь с повадками плотоядной нежити хуже гуля. Морды у них такие, что если бы достало мозгов использовать корыто не в качестве поилки, а как зеркало, все стадо хватил бы сердечный приступ вкупе с заиканием и неизлечимым нервным тиком. Однажды спозаранку, когда Дан еще не вставал, Армалина вручила кулек с зерном и попросила «покормить птичек». Знай Ирэн, под чем подписывается, осталась бы сама обрабатывать воспалившуюся рану и следить за тем, чтобы больной доел кашку. До сих пор индейку она видала только на золоченом блюде, ощипанную и запеченную, а теперь стало интересно посмотреть вживую.

Как смущенно пояснила ведунья, птицу покрупнее она завела, чтобы в лисьей ипостаси не возникало желания воровать у себя самой. Правда, насколько крупнее, не уточнила. В помещение для живности можно было попасть прямо из дома, но, справедливо рассудив, что света будет маловато, Ирэн настежь распахнула дверь со двора. Мощный кисловато-приторный коктейль, единственным знакомым компонентом которого казался запах сена, разил наповал. Кэссиди поморщилась: в дворцовом зверинце так не смердело. Из-за плетенки лукаво выглянула круторогая козочка, пушистая и белая, как комок ваты… а потом из ящика с золой, стоящего в дальнем углу, вылезла нежить, раздраженно встряхивая мертвенно-сизыми лохматыми перьями. С длинной шеи перья уже повылезли, а плоть протухла до малинового оттенка. Над клювом нависал отвалившийся лоскут гнилого мяса. Наверняка эти твари состояли в родне с гарпиями и граями. Нежить была не одинока и охотилась стаей числом в десяток уродливых голов, буравящих добычу крохотными злобными глазками.

В свое время Ирэн не испугалась тварей Темного города, а тут попятилась: нежить, спокойно разгуливающая средь бела дня, как-то настораживала. Вот, значит, каких «птичек» разводят неверрийские ведьмы?!! А нянюшка Лемма врала про рябых курочек, несущих золотые яйца, и белых гусей-лебедей! Небось у Армалины и ступа с помелом в кустах припрятана, а корешки ей помогают выкапывать не говорящие мышки-норушки, а молчаливая бригада кротов-зомби!

Твари меж тем принюхались, распушили хвосты, заклекотали… и, соскочив с насестов, кинулись к девушке всем скопом.

На беговой дорожке Ирэн всегда показывала отличный результат, но тут побила рекорд скадарского чемпиона. Описав тройной круг вокруг избы (твари не отставали, видимо, надеясь выбить у лидера марафона факел первенства), она поняла, что ее призвание – короткая дистанция. Метким броском кулька сбив с ног ведущего преследователя, нырнула в сени, затем – в комнату, громыхнула щеколдой и сползла по двери, утирая рукавом хладный пот.

Глаза полукровки озадаченно заморгали над чашкой. Ведунья упустила ложку в котел с кипящим супом, Мирослав машинально сунул руку достать и взвыл.

– Нежить! – глянув в окно, выдохнула Ирэн. Во дворе царили давка, шум и гам; клювы, когти, крылья так и мелькали. – Меня не догнали, теперь друг друга жрут! Подай мой арбалет…

– Чтоб тебя … на … и … в!.. – тряся недоваренной рукой, выругался варг, но кэссиди не осерчала. До сих пор колотило, как в ознобе.

– Ты что ж, милая, индюшек не видела? – непритворно изумилась Армалина.

Индю-у-у-ушек?!!

– Это – индюшки?! Это – василиски-мутанты, и они хотят жрать! Вон одного уже заклевали, сейчас начнут рвать!

– Ты, милая, в следующий раз зерно в корыто сыпь, они и не подерутся. – Спохватившись, ведунья достала с полки мазь от ожогов.

Услышав стон, Ирэн встревоженно обернулась. Дана трясло, но не от лихорадки. Он хохотал над будущей ксарицей как сумасшедший и не считал нужным скрывать это безобразие. Смерд. Все трое – смерды. И индюки их – смерды, психопаты демоновы.

Впрочем, ладно. Это… нехай ржет!

Ирэн боялась, что после злоключения Дан будет сам не свой и прежний балагур останется там, на грязном полу овина. Аватар не изменился, только когда речь заходила об оружии, мрачнел. Кэссиди же ничуть не сожалела о потере сабли с именем женщины, с которой он когда-то делил постель. Новую купят, лучше прежней. Гораздо лучше. Вот косу было жаль по-настоящему. Клятые упыри ее продадут, и какая-нибудь лысая морщинистая самка грифа наденет шикарный парик из мягких эльфийских волос. Чтоб у нее нос отвалился. И в тарелку упал. Прямо на званом ужине. Подсоби, Иллада-Заступница!

Криво обрезанные волосы мешались, их нельзя было сколоть, а забрать разве что в два куцых хвостика, что выглядело бы оригинально, но отнюдь не мужественно. Впрочем, Армалина взяла ножницы и за полчаса все исправила.

– Готово! – Она сняла полотенце и отклонилась назад, любуясь работой.

Дан повел плечами, хихикнув совсем по-мальчишески, тряхнул головой:

– Уши щекочет и шея мерзнет. И как?

– Мне нравится, – сдержанно одобрила Ирэн.

– Правда?