Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Посещение патриархом Кириллом Стамбула в июле 2009 года и ответный визит патриарха Варфоломея в мае 2010 года в Москву изменили климат во взаимоотношениях между двумя патриархатами и, как указал митрополит Иларион, положили начало «новому уровню отношений, основанных на доверии и взаимных консультациях»[746]. Патриарх Варфоломей также подчеркнул, что во взаимоотношениях двух церквей «открыта новая страница» и что благодаря сотрудничеству экуменистов из Константинополя и ОВЦС Русской православной церкви подготовка к «Святому и Великому собору Православной церкви», проведение которого являлась его давней надеждой, подошла к завершающей стадии[747]. На встрече в Москве было принято решение форсировать этот процесс, чтобы сделать возможным созыв Собора в 2011 году. Это было подтверждено и патриархом Варфоломеем, который в своём августовском выступлении заявил, что Собор станет «большим событием»: «Подобные события не происходили с 787 года; с VIII века мы не имели подобного Вселенского собора такого масштаба»[748].

В условиях такого согласия Варфоломей предпринял наконец попытку добиться принятия православным миром идеи о папском примате. Основа для этого была заложена ещё в октябре 2007 года в Равенне на X пленарной сессии Смешанной международной комиссии по богословскому «диалогу» между Римско-католической и Православной церквями, которую представители РПЦ покинули в знак протеста против присутствия на ней Эстонской апостольской церкви[749]. На встрече в отсутствие делегации РПЦ был принят единогласно «Равеннский документ», призванный проложить путь к восстановлению единства католиков и православных.

Это было экклезиологическое заключение, описывающее церковно-административную структуру такой, какой она была до 1054 года и какой она должна быть, по мнению авторов, сегодня. Как и в документах II Ватиканского собора, в нём были использованы расплывчатые формулировки, чтобы через описание теоретической модели первенства добиться от православных пересмотра их понимания первенства в раннехристианской церкви как «первенства любви» или «первенства чести» и склонить их к признанию его как некоего специфического института, обеспечивающего особые права понтифика. Поскольку в документе признавалось, что на Западе и Востоке существуют различия в понимании того, как должен осуществляться этот примат и каковы его духовные и теологические основы, вопрос о роли римского епископа и его специфических функциях предложено обсуждать более глубоко и серьёзно[750].

Таким образом, тема примата стала навязываться православным в качестве главной темы «диалога», что подтвердил и патриарх Варфоломей. Во время своего официального визита в Софию в ноябре 2007 года в интервью болгарскому телевидению он заявил, что «диалог» между православными и католиками «сосредоточен на том, каково место римского папы в структуре всей христианской церкви — каковы его роль, власть и полномочия» и что «если мы с помощью Божьей придём к согласию с Католической церковью в том, что касается значения термина «первенство», каким оно было в первом тысячелетии, то Вселенскому патриарху не составит труда признать первенство Римской кафедры и занять второе место, то, какое он занимал до раскола»[751].

В октябре 2009 года на Кипре на XI сессии Смешанной комиссии по богословскому «диалогу» продолжилось обсуждение темы первенства, которая теперь была названа «Роли епископа Рима в единстве Церкви в первом тысячелетии». На этот раз на сессии присутствовали представители РПЦ во главе с митрополитом Иларионом. Здесь был рассмотрен проект документа, выработанного не самой Смешанной комиссией, а её Координационным комитетом на Крите в 2008 году (т. н. «Критский документ»). Однако в силу различий в толковании участниками обеих сторон главного вопроса и в позициях отдельных поместных церквей дискуссии оказались болезненными, итоговый документ принят не был, так что тему оставили открытой для обсуждения до следующей встречи.

Однако тяжело проходили не только дискуссии на самом совещании. Ещё до него ряд православных организаций и священнослужителей на Кипре предприняли попытку не допустить его проведения, обратившись к главе Кипрской церкви архиепископу Хризостому II с требованием закрыть собрание, что вызвало резкую негативную реакцию первоиерарха. Тем не менее, благодаря пикету православных верующих и монахов монастыря Ставровуни была отменена совместная молитва представителей Православной церкви и католиков, которую организаторы совещания собирались провести в Православной церкви св. Георгия в Пафосе[752].