Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Следующая, XII сессия, Смешанной комиссии прошла в сентябре 2010 года в Вене. На ней было продолжено обсуждение «Критского документа», текст которого был составлен в духе католического подхода, однако в итоге, по настоянию православных участников, было решено не придавать документу официального статуса, а доработав его, использовать в качестве материала для подготовки нового документа. Как заявил митрополит Иларион, никаких «прорывов» в работе Комиссии сделано не было, однако комментарии, сделанные двумя её руководителями — представителями Константинопольского патриархата и Ватикана и опубликованные агентством «Рейтер», свидетельствовали о том, что последние оценивают итоги заседания как значительное продвижение в деле достижения взаимопонимания сторон[753].

Так, митрополит Иоанн Зизиулас (Константинопольский патриархат), в частности, заявил: «Не существует облаков недоверия между нашими двумя церквями. Наши предшественники, и особенно главы наших церквей, как с католической, так и с православной стороны подготовили путь к дружеской и братской дискуссии… Если мы будем продолжать в том же духе, Бог найдёт путь к преодолению всех оставшихся трудностей и приведёт наши церкви — самые древние церкви… к полноте общения». Он также признал, что в ходе дискуссий они «обнаружили», что в первом тысячелетии существовало признание особой роли, которую Римский епископ играл в Церкви, и что если православные усилят своё понимание примата, а католическая сторона — своё измерение соборности, то «результат будет близок к концепции Церкви, объединённой в своей основной структуре по правильному пути».

Вот такая иезуитская формулировка, которая пыталась скрыть идею примирения соборности с властью папы.

Но о том же фактически говорил и архиепископ Курт Кох, возглавивший в июле 2010 года Папский совет по содействию единству христиан. Сконцентрировав своё внимание на необходимости обогащения друг друга за счёт сильных сторон — православной соборности и католического примата, он подчеркнул: «Разумеется, для Католической церкви невообразимо единство без Римского епископа. Причина этого в том, что Римский епископ — это вопрос не только организационный, но и богословский. Диалог именно о том, какую форму могло бы принять такое единство, должен интенсивно продолжаться. Единство означает, что мы рассматриваем друг друга как в полной мере церкви-сёстры. Точно так же, как (Католическая) церковь в Вене является Церковью-сестрой Церкви в Базеле, так и Православная церковь будет для нас сестринской Церковью»[754].

Тот же Курт Кох, только теперь уже кардинал, в конце 2011 года, говоря о трудностях на пути православно-католического «диалога», отметил, что с 2005 года его участники обсуждали проблему первенства, поскольку «Церковь нуждается в первенствующем», но так и не смогли продвинуться вперёд[755]. Главная причина этого, по его мнению, «в разделении в самом православии». Поэтому такое большое значение католики придавали проблеме созыва Всеправославного собора, на который они возлагали большие надежды, считая, что он утвердит первенство Константинопольского патриарха. Как заявил Кох позже, в интервью в январе 2013 года, «я слежу за развитием этого вопроса с большой симпатией, потому что убеждён: если дело дойдёт до открытия Всеправославного собора, то это станет также большим подспорьем для экуменического диалога с нами»[756].

Кардинал Курт Кох

Таким образом, последовательно продвигаясь к своей цели, Ватикан добился того, что идея папского примата не только не подвергалась разоблачительной критике, но заняла центральное место в православно-католическом «диалоге». Он добивается того, чтобы, во-первых, под видом возвращения к такому пониманию первенства папы, каким оно было в первом тысячелетии (до отпадения католиков от Церкви в 1054 г.), обосновать необходимость его принятия православными церквями. Формулируется это как «новое единство в первенстве и Соборе в третьем тысячелетии», при этом об отказе от понимания папского примата как первенства власти речи не идёт; во-вторых, чтобы нанести удар по самой соборности, фактически упразднить её, превратив всего лишь в совещательный орган понтифика. Однако предварительно необходимо соборность превратить в синод под управлением Константинопольского патриарха, тем самым будет обеспечена «открытость» искажённой соборности принятию папского примата.