Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Особенно же цинично выглядят попытки представить протестантов в качестве хранителей традиционных христианских ценностей, ведь именно протестантизм настолько глубоко усвоил секулярный гуманизм и либеральное понимание прав и свобод человека, что стал совершенно безопасным для современной культуры, открыв шлюзы для моральной перестройки, приведшей к признанию женского священства, венчанию однополых пар, оправданию извращенцев и прочих инноваций.

Так что празднование 500-летие Реформации в России, став одним из реальных плодов встречи на Кубе, превратилось в эффективный инструмент «мягкой силы» в руках Запада, направленным на перестройку базовых ценностей русского человека, действенность чего обусловлена активным участием в этом процессе руководства РПЦ при открытой поддержке светских властей. На юридическом языке это называется «отделение церкви от государства»

Глава 48. «Учитель человечества… в глобальной перспективе»

Амбиции папства, как мы знаем, простираются не только на все религиозные сообщества, но и на всё человечество. Так что неудивительно, что Пьетро Ломбарди, будучи ещё главой пресс-службы Ватикана, в одном из своих интервью «Радио Ватикана» заявил: «Мне кажется, что растёт влияние папы как учителя человечества, Церкви и человечества, в глобальной перспективе… Он присутствует на глобальном горизонте и пользуется сегодня авторитетом в рассмотрении вопросов человечества и Церкви… Человечество смотрит на папу Франциска как на человека, который помогает ему сориентироваться, получить рекомендации в ситуации, которая является очень сложной. То есть это лидер, внушающий доверие, надёжный учитель… думающий о пути человечества в завтрашний день»[1179].

Действительно, если иезуитизм — это максимальное приспособление истины к меняющейся действительности, то Франциск на папском троне — это максимальное приспособление всего церковного института и учения к социальным, политическим, экономическим и идеологическим потребностям эпохи глобализации. Это хорошо показал профессор философии Маттео Д’Амико, назвав понтификат Франциска «революционным», а самого понтифика — «наиболее полным выражением», «финальным выходом» II Ватиканского собора в силу его умения «слышать требования верующих». Его революция заключается в том, что он довёл до самого конца разрушение догмы и изменение католической доктрины во имя «постоянно меняющегося пастырского служения», которое стремится «адаптировать догму и доктрину к современным нравам и обычаям нынешних народов, а не напоминать о незыблемых морали и догме, единственной Истине веры, пронизывающей любую жизнь любой эпохи». Это отказ от Истины, которой учит Церковь, ради постоянного сомнения, так как для папы Франциска «в христианине, который перестаёт признавать необходимость, чтобы его критиковали другие собеседники, есть что-то подозрительное», так как, по Франциску, «доктрина не есть закрытая система, которая не должна ставить вопросы и выдвигать сомнения». Его понтификат — это ошибочное, еретическое, фантасмагорическое учение, в котором «вера с протестантским привкусом» является сентиментальной, субъективной, на потребу каждого[1180].

Таковы же заключения католической публицистки Франчески де Виллясмундо, сделанные в конце 2016 года. Понтификат Франциска — это «три года всё более очевидной протестантизации Церкви, вышедшей из II Ватиканского собора, к великой радости мессианских глобалистов, масонов и других идеологов, которые мечтают и готовят приход великой мировой религии, смеси всех религиозных традиций во имя мира и человеческого братства, основанных на революционной троице — свободе, равенстве, братстве. Это будет пиком для этих сектантов, вдохновляемых дьяволом, а во главе его будет стоять человек в белом, для большей рельефности и для оказания большего влияния на управляемую толпу»[1181].

Кен Уилберн

Интересно, что Пьетро Ломбарди, говоря об осуществляемом Франциском обновлении церкви, отметил, что сам понтифик неоднократно признавался, что «отправлять Церковь в путь не означает, что он ясно представляет себе, каков конечный пункт, или какой сложный замысел будет реализован. Нет, он знает, что надо отправляться в путь, часто не зная точно, куда именно (!)»[1182]. Крайне откровенное признание, свидетельствующее об одном из двух: либо Франциск несамостоятелен и осуществляет свою разрушительную миссию, будучи не посвящённым в высший замысел, а значит, используется как инструмент в чужих руках; либо, будучи посвящённым, обманывает свою паству, специально насаждая неопределённость, позволяющую ему превратиться в единственную стабильную фигуру, которой должно довериться человечеству.