Оборотни крепости ЭР - 3 (СИ)

„Прости, но контролировать я себя был просто не в состоянии, да и кто бы смог, встретившись со своей мечтой? Как ты себя чувствуешь? Сумеешь перенести полет?“

„Да, только надо сообщить отцу, что я улетаю с тобой“.

„Зачем?“

„Как зачем? Он же будет волноваться, не зная, куда я пропал!“

„Он не будет волноваться, потому что полетит с нами. Торгол сказал мне, что ждет, не дождется внука, неужели ты думаешь, что я после этих слов оставлю его здесь одного?“ — Коригон аккуратно поднялся на лапы.

„Ты хочешь, чтобы мой отец жил с нами?“ — поразился Долат.

„Конечно, я не собираюсь оставлять его в одиночестве, лишив сразу и сына и внука. А где, кстати, твоя мама?“

„У меня не было мамы“, — Долат встав, покачнулся, и Коригон, взволновано рыкнув, обхватил его крылом и прижал к себе.

„Как ты?“ — мысль, пронизанная сильнейшим беспокойством, пришедшая от дракона, приятно согрела сердце фэронга.

„Хорошо, просто неловко поднялся“, — послал он ответную мысль.

Коригон, бережно прижимая к боку свое сокровище, вышел с ним на веранду. Торгол, сидевший неподалеку под деревом, вскочил и подошел к ним.

— Сынок, что ты решил? — спросил он.

„Я решил выйти за него“, — Долат улыбнулся.

— О, — сердце Торгола пропустило удар, значит, пришла пора расстаться с сыном, да и с внуком тоже. — Вы прямо сейчас собираетесь в путь?

„Да, — Коригон лег брюхом на землю. — Торгол, ты сядешь впереди“.

— Я? — опешил мужчина. — Но зачем?

„Ты будешь жить с нами, рядом с сыном и внуком“.

— Боги, — Торгол, радостно заулыбавшись, бросился к зятю. — Спасибо тебе! — сказал он и взобрался ему на спину.

„Папа, а ты не хочешь взять с собой свои вещи?“

— Нет! Я потом за ними приду, — кому нужны эти вещи, когда тут такая радость — ему не придется разлучаться с самыми дорогими существами на свете!

„Долат, не спорь с папой! Я пошлю за ними слуг! — Коригон повернул голову. — Садись и крепко держись“, — проследив, как жених устроился на его спине и, оставшись довольным тем, как тот цепко ухватился за него, он аккуратно поднялся на лапы. Осторожно расправив крылья, дракон мягко оттолкнулся от земли и сразу же ушел в пространство, вынырнув из него во дворе своей крепости, он обернулся и успокоено выдохнул, с его пассажирами все было в порядке.

Дождавшись, когда отец с сыном сойдут вниз, Коригон обнял своего фэронга и ласково полизал его морду. Неожиданно во дворе появился еще один дракон, тоже изумрудный, но гораздо более темного оттенка. Осмотрев фэронга и мужчину, он остановил свой взгляд на последнем и с шумом втянул в себя воздух. На мгновение замерев, он несколько секунд недоверчиво глядел на Торгола, потом рыкнул и подошел к нему, склонив к нему рогатую голову, тщательно его обнюхал и опять рыкнул.

— Папа, это мой жених и его отец, — сказал Коригон перекинувшись.

„Значит, ты его нашел, — прислал мысль Румит, — это хорошо. С внуком все в порядке?“

— Да.

„Как тебя зовут, прелестник?“ — Румит кончиком когтя отвел с лица Торгола длинную челку и улыбнулся, увидев чешуйчатую полоску пересекающую лоб.

— Ты, что творишь?! — возмутился его бесцеремонностью Торгол и быстро прикрыл волосами лоб.

„Поздно, лапуля, прячь не прячь, я знаю, что она у тебя есть!“ — Румит отступил от мужчины на пару шагов и, взмахнув крылами, поднялся в воздух. Резко подавшись вперед, он подхватил когтями Торгола и сразу же нырнул в пространство.

„Боги! — Долат ошарашено открыл рот. — Куда он его унес?“

— Скорее всего, папа понес твоего отца в наше загородное имение.

„Зачем?“

— Думаю, я не ошибусь, если скажу, что папа решил подарить мне братика, — Коригон ухмыльнулся. — Не зря же он так внимательно разглядывал полосочку на лбу Торгола.

„Братика? — Долат ошеломленно заморгал, а потом сердито сдвинул брови. — Вы с отцом всегда сначала трахаете, а потом спрашиваете имя?“

— Мы с папой не виноваты, что вы с отцом такие скрытные, — произнес Коригон, — из вас же имена просто невозможно вытянуть! И, между прочим, до того, как встретили вас, мы никогда не вели себя так, как будто совершенно ополоумели от недотраха, это все действие вашей красоты и невероятно притягательного запаха.

Сразу же остыв от этих слов, Долат мысленно вопросил:

„Твой отец не обидит моего папу?“

— Шутишь? Да он его на руках будет носить, даже если Торгол не забеременеет! Мой папа очень заботливый, — успокоил жениха Коригон.

„Просто мне бы не хотелось, чтобы моему папе причинили боль, у него и так в жизни все сложилось неудачно, не было ни любви, ни мужа, он все время был одинок, — Долат вздохнул. — Когда ему было семнадцать, он влюбился в одного негодяя, тот вскружил ему голову обещанием жениться, но так и не сдержал своего слова, сославшись на то, что родители против этого брака“.

— Надеюсь, эта тварь несчастлива, — разозлено процедил Коригон.

„Он умер как раз перед своей свадьбой, свалился с лошади и сломал себе шею“.

— Это расплата за то, что играл чувствами молоденького мальчика.