Оборотни носят «Прада»

Ее слова жалили, проникая сквозь возведенную им вокруг своей гордости стену. Но ей не нужно говорить это вслух. Эти доводы постоянно крутились в его сознании с того дня, когда Ангус взял его в качестве своего сына.

Но Лидия ошибалась. Рожденные волки ничем не отличаются от обращенных волков, за исключением времени перехода в другую форму. И он мог забрать с собой нескольких из этих волков, если бы они сражались один на один.

— Ты — рожденный волк, — сказал он, вызывающе приподняв подбородок в ее сторону. — Если ты сильнее меня, давай сразимся.

— О, было время, когда я бы многое отдала за возможность пообщаться с тобой. — Облизав губы, она сократила расстояние между ними и пристально посмотрела на него. — Мы могли стать потрясающей парой, — она с отвращением отстранилась, — но это было до того, как Ашер заставил меня понять, что обращенные волки — это мусор под нашими ногами. Они недостойны.

Эйден пальцем постучал по спусковому курку, прицелившись в одного волка, следующего… а потом в еще одного.

— Я такой же, как и ты.

— Нет, — перебил его Ашер. — Ты не такой. Бог создал нас такими. И даровал способность превращаться в этих славных созданий. — Он показал на стаю изгоев. — Но ты родился из-за нападения, случайного акта насилия. Мы создания Творца, но ты сотворен злом. Разве ты не видишь этого?

— Я вижу, что ты гребаный больной ублюдок, — огрызнулся Эйден, ярость обжигала его внутренности. — Придерживаясь этого предрассудка, мы уничтожим наше общество.

— Нет, — прорычал Ашер, — избавившись от мусора, наше общество станет чище и сильнее.

— Единственное, что принесет ненависть, еще больше ненависти.

— Он не видит полную картину, — сказала Лидия, переглянувшись с Ашером. Когда ее взгляд вернулся к Эйдену, он был наполнен огненной решимостью. — Слушай внимательно, подражатель. Вот как это будет. Тебя подвергнут пыткам перед всей стаей в следующее полнолуние, в назидание остальным, как пример, что ждет обращенных волков, если они не покинут город.

— Я скорее спущусь в ад.

Они хотели войны, они ее получат.

Освободив свой гнев, Эйден навел тазер на Ашера и выстрелил. Тот уклонился, но зубцы задели его плечо, завалив на бок. Одновременно с этим, Эйден выпустил две пули из пистолета: одну в Лидию, другую — в волка перед ним.

Лидия уклонилась от выпущенной в нее пули, но вторая угодила прямо в грудь волка.

Тот с воем вскочил, оскалив клыки. Уловив движение, Эйден опустился на колени и выпустил вторую пулю в живот волка. Тот рухнул, словно камень, а Лидия исчезла за группой изгоев.

Эйден потерял ее из виду.

Вскочив на ноги, он перезарядил тазер и атаковал следующего волка на своем пути. Тот рухнул на пол, дергаясь в агонии. Эйден перевернул ближайшую скамью и выпустил последние пули из своего «Глока». Он не мог сказать, в каких волков попал, а какие увернулись, но, когда входные двери церкви распахнулись, время будто остановилось.

Прибыли вооруженные стражи во главе с Уайтом и Сумасшедшим Псом, возглавляющими наступление. Эйден насчитал двадцать стражей за спинами членов Совета.

Триумф победы наполнил его.

Его стая пришла сражаться.

Стражи Эйдена кружили по комнате, сгоняя изгоев в центр. Линия опытных стражей отрезала им все пути отступления.

— Сдавайтесь, — мысленно приказал Сумасшедший Пес, преследуя группу изгоев. — Или мы вырвем вам ноги, выбросим их в сточную канаву и накормим вас собственными костями.

Черт. Он был психом, но его бы не прозвали «Сумасшедшим Псом» без причины.

Ашер мгновенно сменил форму. Грубый темный мех выступил на его коже. Он развернулся к Эйдену, его тяжелые лапы ударили по полу, как наковальни. Быстро обдумав свои действия, Эйден приблизился, уменьшив расстояние между ними. Когда Ашер прыгнул, Эйден скользнул ему навстречу. Он быстро выпустил две пули в грудь Ашера, убедившись, что серебро попало в цель.

Волки в помещении жалобно завыли, словно почувствовали его рану.

Секундное отвлечение только и нужно было стражам для полной победы над волками, и они придавили изгоев к земле.

Когда стражи получили полный контроль над изгоями, Эйден осмотрел церковь в поисках Лидии. Там. Далее по главному проходу, у алтаря.

Он бросился к ней, перезарядив оружие.

— Все кончено, — крикнул он, удерживая ее взгляд. — Если ты сейчас сдашься, тебя осудят за измену и поступки изгоев, но ты выживешь, чтобы встретить еще один день.

— Думаешь, ты единственный можешь ставить ультиматум? У меня есть для тебя предложение получше, — достигнув алтаря, окруженного витражами, Лидия злобно рассмеялась. Лучи солнечного света, пробивавшиеся через витражи, придавали ее коже дьявольский оранжевый оттенок. — Если ты исчезнешь, твоя драгоценная Люминария будет жить счастливой, полной жизнью. Если же ты пойдешь по пути, на котором находишься сейчас, я сама ее убью.