ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ

   - А придётся поверить! Опыт, разум, сообразительность - дело наживное и, кхм, не каждому доступное, а истинная мудрость хранится в сердце. Так что я, признаю, дурак, а ты - просто умница. Лесь... Леся... Проклятье, я даже не знаю, как тебя ласково называть! Не Лесенкой же?

   - Только попробуй, буду звать тебя Вилкой!

   Вилль, рассмеявшись, легонько коснулся губами её переносицы.

   - Умничка. Лесь, мы возвращаемся домой, только я не хочу уходить, не попрощавшись. Геллера просчиталась: демон считал мою память, но и я помню всё, что она ему говорила и что показывала. Когда будем в безопасности, я всё объясню. Обещаю. И... и я хочу услышать, зачем ты приехала. А сейчас ты должна быть сильной, хорошо?

   - Ладно уж! Эх, а я-то мечтала о каникулах на побережье...

   Слезать с теплых колен не хотелось, но пришлось. Пришлось и руки разжать, хотя, вставая, Алесса чмокнула Вилля в щёку. И почувствовала, как заливается краской, когда парень неопределённо кашлянул. Ой, мамочка, а что дальше-то будет?! Брак на одних поцелуях не держится...

   Вилль отогнул ковёр, картинным жестом приглашая даму к выходу, и когда она подошла, раздумчиво заметил:

   - Леська, а ты, по-моему, подросла.

   - Разве что морально! - фыркнула знахарка, первой выплывая из комнаты. - Надеюсь, нам Ярини поверит...

   - Да вот и я думаю, верить вам или нет? - женщина в чёрном, стоя в тени, была незаметна, но её помощники - всё те же Тур, Метис, Триш и её безумный брат - не скрывались вовсе. Сидя на валунах, они резались в карты. - Ты прокололся, Арвиэль.

   - Знаю, с крысой. Сказал, что питался ими, а вашим ужином поначалу побрезговал... Уж извините, не я виноват!

   Обойдя Алессу, аватар встал на шаг впереди.

   - Спокойнее! Ты на семь десятых состоишь из воды, Арвиэль, - Триш сгребла битые карты. - Я тебя вижу, значит, могу её вскипятить. Мне бы не хотелось этого делать, правда.

   - А некроманты среди вас есть? Сомневаюсь.

   - Не только в крысе дело, - пробормотала Ярини, сделав остальным знак молчать. - На тебе нет ни "бликов", ни других магических прослушек. Так почему же мы тебе не верим? Почему ты подставился под мой удар, словно хотел умереть? Самоубийство для аватар - непростительный грех.

   - Любезная хозяйка нам угрожает? А как же обещанный поединок? Я-то думала, что ваше слово здесь - закон.

   Лис кашлянул. Как показалось Алессе, одобрительно.

   Ярини знахарку даже взглядом не удостоила.

   - И ты намерен объясниться?

   - Да, но не здесь и не сейчас. Всё зависит от того, насколько быстро сможет собраться твоя команда. Алесса не знает, когда отчалит "Китобой", а уже светает. Если получится, расскажу всё по пути, если нет - когда выйдем из подземелья. Я ничего не буду объяснять впопыхах, так что вы либо идёте с нами, либо остаётесь. Решать вам, Ярини. Но если вас всё ещё интересует местонахождение лаборатории, то я смогу провести Троя внутрь: меня там хорошо знают. Ты же не против немного пошуметь, Лис?

   Алхимик аж задохнулся от возмущения.

  

   ***

   На рассвете седьмого дня второго осеннего месяца, что жители соседней Неверры именуют листопадом, солнце погнало с неба прочь сероватую хмурую дымку и затопило город светом, белым, непорочно чистым, как одеяния кэссиди Иллады Рэи Нэвемар. Золотая Аллея кишмя кишела народом; люди стянулись заблаговременно, боясь пропустить хоть миг торжественного шествия наследницы. О, да, это ежегодное событие, а вовсе не вспыхивающая раз в сто лет комета Фия, но именно в том и дело, что от него зависит, какие сюрпризы преподнесёт скадарцам Судьба в год грядущий. Достаточно ли вызреет винограда, чтобы в следующий праздник Иллады чаши не сохли; будут ли овцы достаточно жирны, дабы украсить вертела сочным мясом, а не жёсткими, как сапожная подошва, мослами; расцветут ли редкие здесь белые розы, которыми принято украшать город.

   В столь торжественный момент хотелось оказаться среди восхищённой толпы, где нет-нет, да мелькали передаваемые из рук в руки кувшинчики, и тоже радоваться, на кого-то надеяться. А ещё лучше - на крыше в компании шумной развесёлой молодёжи, к кувшинчикам которой прилагались шашлыки. Но, увы, приходилось неподвижно стоять в колеснице, ползущей, как безногая черепаха, и любовно прижимать к плечу тяжеленную серебряную сову, при этом сохраняя вид полной отрешённости от мира.

   "Надо будет сказать отцу, чтобы велел поновить Аллею", - подумала кэссиди, когда колесницу в очередной раз тряхнуло, и выстланное медью дно больно стукнуло в босую пятку.

   - Кэссиди! Кэссиди!

   - Наследница...

   - Заступница!

   - Помолись за меня!

   - Когда колесница поедет мимо, бросишь свой цветочек под ноги лошадке. Понял, малыш?

   Бедный, бедный малыш. Твоя мама ещё свято верит во всемогущество рода Нэвемар.