Оборотни тоже смертны

Особист поглядел на пленного с большим интересом. И было почему. Советские солдаты очень не любили эсэсовцев. Уж Сухих-то, как особист, это отлично знал. Ему пришлось расследовать несколько дел, когда конвоиры не доводили до штаба ребят с двумя рунами «зиг» на петлицах. И фрицы хорошо знали о том, как относятся «русские иваны» к бойцам Ваффен-СС. Попадались среди пленных эсэсовских офицеров и те, кто хранил в кармане аккуратно завернутые в тряпочку армейские петлицы и погоны. На допросе они клялись и божились, что в СС их перевели по приказу, а вообще они простые солдаты[36]. А ведь этого взяли в камуфляжном костюме, под которым был ватник советского образца. И никаких документов. Так что он мог бы выдавать себя за кого угодно. Да и его признание в шведском происхождении… Согласно Гаагской конвенции, все бойцы многочисленных иностранных формирований СС подходили под категорию «наемники». То есть являлись уголовными преступниками, а не пленными. Вряд ли Нильсен об этом не знал.

– Вы так спокойно об этом говорите?

– Господин обер-лейтенант, мы не дети. Мы воюем в лесу. И тут законы лесные. Если б я взял в лесу пленного, я сумел бы заставить его говорить. Никакие большевистские убеждения ему не помогли бы. Вы, судя по всему, профессионалы. Значит, вы тоже найдете способы развязать мне язык. Я знаю, что это, мягко говоря, не слишком гуманные методы. Так что давайте договоримся – я вам расскажу, что знаю. А вы – если уж решите меня прикончить, то сделаете это без затей. Я слышал о том, как партизаны расправляются с пленными. Но вы-то профессионалы.

– А вы пошли в войска СС потому, что хотели бороться с мировым большевизмом? – усмехнулся Сухих.

– Какое дело мне до вашего большевизма? Я был офицером шведской армии. Прошел горнострелковую подготовку. Но зачем нужен офицер в армии, которая не воюет и воевать не собирается? Согласитесь – жизнь идет как-то мимо. Кое-какие люди предложили вступить в войска СС. Предложили б ваши вступить к вам – возможно, я сидел бы сейчас вместе с вами. Но мне предложение сделали немцы.

– И где вы воевали?

– На фронт мне попасть не довелось. Меня назначили в часть, которая предназначалась для борьбы с партизанами. Сначала нас готовили в Польше. Затем перевели в какой-то лагерь, в лесу. Там много было курсантов. Но там я уже был скорее инструктором. Я не знаю, где это. Но охраняли нас люди, говорящие не на немецком и, похоже, не на русском. Потом перебросили по железной дороге в какой-то населенный пункт.

– Куда конкретно?

– Я не знаю. Поверьте, я говорю правду. Нам не сообщали названий населенных пунктов. Помещение, огражденное забором. Выходить за пределы не позволялось. Но боевые задачи нам стали давать только здесь.

– В чем заключались эти задачи?

– Насколько я понимаю – в парализации ваших действий. Мы получали примерную задачу, а конкретные действия определял уже я сам. У нас не стояла задача уничтожить как можно больше ваших бойцов. Это бессмысленно. При боестолкновении наши солдаты, находившиеся в засаде, расходовали по одной обойме. Снайперы старались уничтожить командиров. Потом все отходили, их прикрывали пулеметчики. Партизаны чувствуют себя хозяевами леса. Наша задача – лишить их этой уверенности. Тогда ваша активность ослабнет. Другие задачи, которые могут выполнять ягдкоманды, – разведка, выявление партизанских коммуникаций партизан, захват информаторов.

Мельников, слушая изложение тактики боя егерей, покачал головой. А ведь грамотно, гады, работали! Между тем особист продолжал допрос.

– Сколько таких отрядов действует в этом районе?

– Я знаю только про свой. Но я думаю, если б были и другие, нас поставили бы в известность. Чтобы мы не столкнулись.

– Вы действуете по принципу полной автономии?

– Так точно. Все знают, что у вас в населенных пунктах имеются осведомители. И что наши русские наемники не слишком надежны. Поэтому нас выбрасывали с грузовика на ходу. При возвращении мы давали сигнал по рации, в нужном месте нас встречал грузовик. Во всех других случаях использование рации было запрещено.

– В чем заключалась подготовка в лагере?

– Ничего особенного. Ориентирование в лесной местности, скрытное передвижение по лесу и болоту, способы маскировки, ведение огня в лесу, рукопашный бой. Разумеется, изучение русского оружия, тактики действий партизан, минимальных сведений о Красной армии… Как я теперь понимаю, готовили нас не слишком хорошо, если ваши люди сумели нас выследить и грамотно окружить. Но я полагаю, что мы предназначались для борьбы с партизанами, то есть с любителями. Я полагал, что газетные сообщения о русских спецотрядах – это пропаганда. Но оказывается, иногда газеты все-таки пишут правду.

– Состав группы? Меня интересует национальность ваших бойцов.