Оборотни в погонах

Среди бойцов Щеглова было немало прошедших Чечню. Сам он имел опыт Афганистана и знал, что в бою побеждает тот, кто выше заберется. Поэтому и выдвинулся на позицию за два часа до намеченного времени, чтобы занять недостроенные сооружения. На законы бандитской этики, согласно которым являться на стрелку секунда в секунду, ему было наплевать. Важнее было занять выгодные позиции для пулеметного обстрела.

Впереди колонны машин двигались два джипа с эмблемами частного охранного предприятия «Щит и меч». Въехав на территорию, откуда начиналась стройка, они запрыгали по неровностям кочковатой дороги.

Щеглов ехал в центре колонны, в одном из микроавтобусов с бойцами ОМОНа. На коленях у него лежал автомат Калашникова. Полковнику сейчас очень не хватало дареного «пернача» с золотым курком.

Голову Щеглова закрывал шлем-сфера. Когда автобус затрясло на ухабах, он несколько раз стукнулся своей сферой о стену, о поручень и о шлем сидящего рядом бойца.

Полковник выругался и тут где-то впереди рвануло. Их опередили.

— Тормози! — приказал Щеглов водителю. Тот резко нажал на тормоза, и идущая следом машина ударила в задний бампер автобуса. Колонна смешалась. Бойцы высыпали наружу и без всякой команды заняли позиции за разбросанными там и сям бетонными болванками и плитами.

Идущий первым джип горел. Спереди и с боков по колонне били автоматные и пулеметные очереди. Противник засел именно в тех ключевых местах, которые собирался занять сам Щеглов. Если еще и сзади ударят, пиши пропало. Ни о каком захвате противника и речи быть не могло. Отбиться бы, живыми уйти.

Щеглов вспомнил о резерве. Тарасов, конечно, и сам услышал выстрелы, но связаться с ним было сейчас далеко не лишним. Полковник достал трубку мобильника и набрал номер. Но вместо сигнала он услышал только шум помех. Глушат, что ли, сволочи?

Неожиданно в трубке захрипел незнакомый голос.

— Синицын. Синицын, как слышишь? У меня огневой контакт. Зайди слева. Прием.

И тут же другой, знакомый Щеглову голос, ответил.

— Слышу нормально, приказ понял…

Щеглов аж вспотел от неожиданной радости. Надо же, случайно вклинился в переговоры по рации. Значит Синицын где-то рядом! Вот оно, спасение. Только бы волна не ушла. И он заорал в трубку.

— Алло. Синица! Это я, Щеглов! Выручай. Меня зажали какие-то бандюки. Где ты? Ответь!

И к великой радости полковника Синицын его услышал.

— Глеб? Слышу тебя нормально. Помочь не могу. Веду бой. Тут какая-то банда на тачках прорывается…

— Что?

Щеглов чуть не задохнулся от бешенства.

— Прекратить огонь! Немедленно всем прекратить огонь! — заорал он. — Здесь работники милиции! Милиция тут, вашу мать!

И его услышали. Стрельба начала стихать, потом и вовсе прекратилась. С разных сторон послышались крики.

— Хорош шмалять!

— По своим же, блин, лупим!

— Это майор Синицын! Прекратить огонь!

«Выходит, Синицына те, другие подписали? Вот тебе и спецоперация», — подумал Щеглов.

Из темноты показалась фигура человека.

— Не стреляйте, — сказал он. — Я полковник Карцев. Спецмилиция, Восьмое управление МВД России. А вы кто?

Щеглов поднялся во весь рост.

— Полковник Щеглов, Управление спецслужбы МВД Российской Федерации.

— Какого ж ты хрена тут делаешь?..

— А ты какого хрена?..

Бойцы противоборствующих сторон тоже стали подниматься. Они смотрели на поле боя, словно только что очнулись от кошмарного сна.

В этот момент со стоящих в отдалении недостроенных домов ударил свет мощных прожекторов. Все окончательно растерялись. Усиленный мегафоном голос прогремел.

— Прекратите сопротивление! Приказываю всем немедленно сложить оружие!

— А это что еще за хренотень такая? — удивился Щеглов.

— Я полковник Рыбаков. Вы окружены силами спецназа ФСБ. В случае сопротивления вы будете уничтожены. Приказываю немедленно сложить оружие!

Выругавшись, Щеглов бросил автомат на землю. Его примеру последовали остальные. Из темноты в освещенное пространство медленно втягивались большие автобусы. В них предстояло разместить пленных.

Под покровом темноты силы покровской братвы собрались возле загородной базы милиционеров-оборотней. Территория бывшего пионерского лагеря была велика, но большая ее часть была заброшена. Зато сама база была обнесена высоким бетонным забором. Пространство перед ним ярко освещалось прожекторами. Что творилось внутри, разглядеть было невозможно.

Посланный заранее разведчик доложил, что с территории базы еще засветло выехало четыре джипа с эмблемами в виде щита и меча на дверях, битком набитые вооруженными людьми.

— Это хорошо, — отметил Черкес. — Думаю, что народу внутри осталось немного. И взять их лучше всего нахрапом. Не подкоп же рыть.

Ворота решили таранить одной из имеющихся в распоряжении штурмующих машин. При этом Черкес посмотрел на Крюкова. Тот сразу вскипел.

— А почему моей? У тебя тачек, как грязи, а у меня эти колеса — последние!