Оборотни в погонах

Крюков вошел в управление, поднялся на второй этаж и вздрогнул. Из распахнутой двери кабинета начальника управления на него строго смотрел непотопляемый генерал Альпенгольд. Он жестом пригласил Крюкова войти и взялся за прежнее:

— Что это вы, капитан, уставились на меня, как козел на новые ворота, словно не узнаете? Думали, я помер или на повышение пошел? Не дождетесь! И прекратите жевать вашу жвачку! Как баран, ей-богу…

— Как верблюд, — поправил сыщик.

— Вам, Крюков, лишь бы пререкаться с вышестоящими по уму руководителями. Кстати, угостите-ка меня вашей жвачкой, а то вчера назначение отмечали, и все такое…

Крюков протянул начальнику яркую пластинку жвачки. Тот прочитал ее название и наморщил лоб в очередной попытке постичь сущность вещей.

— Жвачка с курицей и мясом? Вот дожили! Это как бульонные кубики, что ли? — удивленно воскликнул он.

— Там написано с корицей и мятой, — поправил Крюков.

На этот раз генерал не стал уличать сыщика в пререканиях, а вдруг пожаловался.

— Шабанова вашего не просто восстановили, он теперь наш главк возглавил. Но вы, Крюков, не обольщайтесь! Не рассчитывайте, что я голый и босый буду отдавать вам честь. Зарубите себе это на голове.

Когда Крюков выходил из кабинета генерала, сзади донесся звук зуммера «вертушки». Генерал помчался к телефону.

В это время мимо капитана, прижавшись спиной к стене коридора, в направлении кабинета начальника проскользнул Тэтэ. Его недавно выпустили под подписку о невыезде. Крюкова он теперь боялся, как прокаженного.

Не успел Тэтэ войти в кабинет, как оттуда донесся рев генерала.

— Какого черта вы лезете?! У вас что, языка нет в дверь постучать?! Не видите, с кем я разговариваю? — И обратился к секретарше. — Лена, я же просил, пока я не кончу, никого в кабинет не впускать!

«Все возвращается на круги своя, — думал Крюков, идя по коридору, — а добро и зло — это сообщающиеся сосуды, вроде унитаза и бачка. Время от времени кто-то должен приходить и спускать воду, если дерьма накопилось слишком много».

Настроение у капитана было премерзкое. Очередная кампания по отлову оборотней закончилась, и до начала следующей они могут спокойно плодиться и размножаться. Печально все это. Хотелось дать кому-нибудь в морду. Хотя бы один раз, но из всех сил. Крюков вспомнил про бизнесмена Смоторчука.

Эпилог

Магазин Смоторчука сверкал огнями, но вместо покупателей по его залу сновали строгие люди, некоторые даже в погонах. Шла проверка. Майора, начальника обэповцев, Крюков узнал сразу. С ним они начинали службу когда-то в пору наивной юности. Тот был расстроен и сразу стал жаловаться оперу.

— Представляешь, этот мерзавец налогов не платит, а тут перед проверкой ценники успел поменять. Вон, смотри, холодильник — сто долларов. Телевизор, диагональ экрана — метр. Знаешь, сколько он у него стоит? Двести долларов!

Крюков оживился.

— Правда, что ли? Это недорого. Я бы купил.

Майор кисло улыбнулся.

— Смеешься? Знать бы, кто его этому научил?

Крюков смущенно потер кончик носа.

— Вообще-то, это я его когда-то научил. Но в данном случае проблема в том, кто ему стукнул о вашей проверке. Не перевелись еще оборотни в системе МВД.

Майор махнул рукой.

— Ладно, один-один. Что уж теперь считаться? Ты лучше меня надоумь, что теперь с ним делать?

— Есть мысль, — начал было Крюков, но тут к ним подошел хозяин магазина.

Он не скрывал торжества.

— Ну, как вам наш ремонт? Как отделка? А склад в подвале — просто конфетка! Не хотите что-нибудь приобрести?

Крюков улыбнулся во все сто сорок четыре зуба.

— С удовольствием, старик! Я давно мечтал такой телевизор купить, только денег не хватало. А у тебя цена подходящая.

И он указал на плоский телевизор с экраном больше метра. Стоил он, согласно ценнику, триста долларов.

Смоторчук поморщился. Он рассчитывал отделаться подешевле. Но вынужден был улыбнуться в ответ.

— Прошу в кассу!

Но Крюков поступил иначе. Он подошел к двери магазина, широко распахнул ее, перевернул табличку надписью «Открыто» на улицу. И даже начал зазывать прохожих. Через минуту прибежали первые покупатели, через десять к магазину выстроилась очередь, как в лучшие годы Советской власти.

Смоторчук в ужасе схватился за сердце. А Крюков подмигнул майору.

Как? Почему открыли магазин? — кричал перепуганный торговец.

То есть как «почему»? — нахмурился майор. — Вы же жаловались, что вам надо скорее открывать магазин. Мы пошли вам навстречу. А если вы никуда не торопитесь, мы можем устроить углубленную комплексную проверку.

Смоторчук враз присмирел.

— Не надо проверку. Но я ведь могу закрыть магазин по техническим причинам?

Майор задумался.

— Ну, разве что по чрезвычайным обстоятельствам. Катастрофа там, или авария.

Смоторчук скрылся в недрах магазина, бормоча под нос:

— Будут вам обстоятельства. Будет катастрофа. Сейчас сами отсюда пулей вылетите!

Спустя полчаса вокруг магазина толпилось полгорода. Наиболее сообразительные тащили аппаратуру тележками. Таких цен, вероятно, не знала еще ни одна распродажа.