Оборванные нити. Том 2

— Кстати, вот тут люди пришли по трупу Цыбина, который вам дали. Требуют Виталия Николаевича. Может, вам имеет смысл с ними поговорить, раз вы вскрывать будете?

Сергей слегка пригнулся, чтобы через невысокое стекло разглядеть посетителей, с которыми разговаривала медрегистратор. Ну, ясно. Униформа криминалитета, только не откровенно бандитского, как раньше, а вставшего на путь обретения благообразности. Все очень дорогое — кожа, мех на воротниках, перчатки, зажатые в ладонях, шарфы с фирменным знаком Версаче, хорошие стрижки, сразу видно, сделанные в лучшем салоне Северогорска. Только глаза-то куда спрячешь? И выражение лица? Хоть ты из самых дорогих домов моды одевайся…

Но поговорить с ними надо. Возможно, эти люди были вместе с Цыбиным в момент смерти и могут рассказать о симптомах, о том, что предшествовало смерти. Эти сведения обычно бывают полезными при оценке того, что обнаруживается на вскрытии.

— Хорошо, — кивнул он, — скажите им, чтобы вышли в вестибюль.

Он вышел через служебную дверь, прошел по коридору и, открыв кодовый замок, оказался в вестибюле, куда посетители попадали через центральный вход в Бюро.

Мужчины уже ждали его. Говорил длиннолицый, остальные молчали. Сергей иногда задавался вопросом о том, откуда взялась эта странная манера водить с собой людей, от которых все равно никакого толку? Он неоднократно сталкивался с такими вот «группами», в которых весь разговор вел один человек, а остальные исполняли роль мебели. Для устрашения, что ли? Ну, это еще можно было бы понять, если бы за спиной у ведущего переговоры маячили накачанные мальчики с пистолетами в руках. Или, на худой конец, с нунчаками. Но вот такие молчаливые, серьезные, ничего не решающие спутники «главного говоруна» всегда вызывали у него недоумение. Может, «главному» в дороге скучно, и он возит их с собой, чтобы «пулю расписать» в машине или анекдоты травить?

— Вы вместо Филимонова, — «главный говорун» не спрашивал, он утверждал.

— Я не вместо, я сам по себе. Саблин Сергей Михайлович, — сдержанно представился Сергей. — Чем могу служить?

Длиннолицый внимательно оглядел его с головы до ног, потом, сделав, вероятно, какие-то выводы, основываясь на стоимости саблинской одежды, обуви и часов, кивнул удовлетворенно.

— Не надо Цыбина вскрывать. Договоримся?

«А как же! Сейчас! Мне вот делать в этой жизни больше нечего, кроме как договариваться с тобой, — подумал Сергей. — Но просто интересно: почему? Криминал? Или какие-то другие соображения?»

— Вряд ли, — ответил он вполне дружелюбно. — Так не положено. Есть направление — я должен провести исследование. По-другому не бывает. А в чем проблема-то? Вскроем, посмотрим, как там и что, определим причину смерти, зашьем, выдадим тело для захоронения. Не вижу никаких трудностей.

Он обожал «включать дурака». Это его развлекало.

— Не надо, Сергей Михайлович, — очень серьезно, настойчиво, но пока еще без угроз в голосе произнес «говорун». — Не надо вскрывать нашего парня.

— Объясните почему?

— Мы не хотим, вот и все. Таково наше желание. И наша просьба, если хотите.

«Да, путь обретения благообразия тернист, но короток, — с усмешкой подумал Сергей. — Вот уже и по имени-отчеству научились обращаться, и разговаривают более или менее вежливо. И даже относительно грамотно, по-русски, без фени. Прогресс!»

— Но я не могу нарушать закон только потому, что вы меня об этом просите. Мне назначено исследование, и я должен его провести, составить заключение и выдать его тому лицу, которое это исследование назначило. По-другому просто не бывает.

— Бывает, — длиннолицый посмотрел прямо ему в глаза, твердо и одновременно насмешливо. — Бывает, Сергей Михайлович. И мы это очень хорошо знаем.

Сергей пожал плечами:

— В таком случае могу только посоветовать вам обратиться к тому человеку, от которого вы это узнали. Если он такой умный и ловкий и умеет безопасно и безнаказанно обходить закон, то пусть он и организует вам выдачу тела без вскрытия.

— А мы и обратились, — теперь в глазах длиннолицего плясали вооруженные до зубов агрессивно настроенные чертики. — Только он, понимаете ли, заболел. И вот мы хотим вас попросить, чтобы вы обратились к нему и спросили, как это делается. И сделали. А мы, в свою очередь, в долгу не останемся и тоже сделаем что-нибудь приятное и полезное. Для вас.