Оборванный след

Мужчины не оставили это заявление без внимания: двое тоже хохотали от души, пожилой индеец смотрел на гостя задумчиво, а самый молодой — с затаенной ревностью.

— Так как тебя зовут?

— Приемная мать назвала меня Укия Орегон.

— Как город?

— Да. — Укия с трудом балансировал на костылях, пытаясь вытащить бумажник, где лежали визитные карточки. — Восемь лет назад она нашла меня в национальном парке Уматилла на окраине города Укия и отвезла в Питгсбург. — Юноша вытащил свою собственную фотографию в тринадцать лет. — Вот так я выглядел в то время.

Кэссиди не обратила внимания на карточку, зато взяла фотографию — очень аккуратно, стараясь не испачкать машинным маслом. Насмешка мгновенно исчезла из ее глаз, и молодая женщина вгляделась в посетителя.

— Честно говоря, ты не слишком-то изменился. — Она ушла в боковую комнатку, и оттуда донесся тихий шум какой-то машинки. — Странно, что я вообще вижу тебя здесь и сейчас. Джаред рассказал нам о твоих ранах, в том числе и про фокусы.

— Я быстро лечусь.

Укии стало неприятно от мысли, что теперь все Брыкающиеся Олени знают о мышах.

— Тебе удалось убедить Зою, но она-то всегда верила. — Кэссиди вернулась обратно, вытирая масло с рук. Она смотрела на гостя пристально, не скрывая скепсиса. — Джаред считает тебя шарлатаном, но он всегда смеялся над семейными историями про дядюшку.

— Я не просил никого, чтобы мне верили, — запротестовал Укия. — Всего лишь хочу задать несколько вопросов. Кто была моя мать? Какой она была? Как я пропал и в каком возрасте? Почему вы зовете меня дядей? Мы с вами родственники? У моей матери были еще дети?

— Но ты уже попросил нас верить тебе, — проговорила Кэссиди. — Разве не должны мы сначала оценить, имеешь ли ты право на ответ, а уж потом давать его?

Укия встретился взглядом с черными глазами, так похожими на его собственные.

— Как оценить человека, даже не поговорив с ним?

Кэссиди смотрела на него несколько минут не отрываясь. Укия молчал, понимая ее попытки быть справедливой. Макс однажды сказал, что одним из сильнейших оружий юного следопыта было умение терпеливо слушать.

Кэссиди заговорила с молодым индейцем, при этом не переставая глядеть на гостя.

— Саймон, можешь для меня кое-что сделать?

— Все, что угодно, — ответил тот, мгновенно поднимаясь на ноги.

— Я не забила машину банками, пока не была уверена, что смогу починить ее. — Она вернулась в маленький кабинет сбоку и принесла с собой распечатку и фотографию. Листок она протянула Саймону. — Сходи, пожалуйста, к Суаэру и возьми у него по упаковке каждой воды в банках.

— Я сделаю это несколько позже. — Саймон многозначительно поглядел на Укию.

— Ох, не надо ревновать. — Кэссиди вернула следопыту фотографию. — Ты разве не понял? Это мой давно утраченный двоюродный прадедушка.

Саймон с ухмылкой удалился, а Кэссиди все созерцала Укию, скрестив руки на груди.

— Мальчик, которого мы потеряли, приходился дедушке дядей, поэтому мы так его зовем. Джаред рассказал мне про шутки с мышками. Он уверен, ты сделал какой-то хитрый фокус. Мне до смерти хочется узнать, как это у тебя получается?

— Что?

Укия несколько ошалел от ее прямоты.

— Этот трюк с мышами. Как ты его делаешь?

Юноша взглянул на группу мужчин, которые внимательно прислушивались к разговору.

— А, не волнуйся. Здесь только семья. — Она по очереди представила мужчин, начав с самого старшего: — Это дядя Дэниел, дядя Квинс и кузен Лу. Поэтому я отослала Саймона за газировкой. Он не член семьи.

— Я не хочу об этом говорить, — ответил Укия.

— Укия, если ты хочешь узнать о пропавшем без вести дяде, — начала Кэссиди, резко поднимая подбородок, — тебе придется рассказать нам о мышах.

Укия задумчиво смотрел на четверых Брыкающихся Оленей. Вот сейчас состоится обмен информацией. Условия сделки обговорены, но каждая сторона попытается меньше сказать и больше узнать. Поэтому юноша решил ограничиться неопределенными сведениями.

— Мыши появляются всегда, когда меня ранят. Да, как-то это глупо. Лучше уж вообще рта не раскрывать.

Кэссиди рассмеялась, увидев выражение его лица.

— Да, и так все семьдесят лет! Что ты с собой сделал, а, мальчик-волк?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Помню только, что бегал с волками. Год за годом.

Кэссиди обошла вокруг Укии, с сомнением поглаживая подбородок.

— Ну, ты чертовски хорошо сохранился для своих восьмидесяти!

— Мне не восемьдесят лет, — тихо возразил он. — Люди моего отца сказали, сколько я прожил на самом деле.

Индейцы замерли.

— Люди твоего отца? — эхом отозвалась молодая женщина.

— Кто они? — спросил дядя Дэниел.

Как, интересно, следует описать Стаю, не используя при этом слово «пришелец»?