Обращение Апостола Муравьёва

Нервный шок — с тех пор и по сегодняшний день. Украина, оставаясь заповедным островом вассального консерватизма, расчистила шлях ревностному украинскому национализму. Многое невозможное стало реальным. Даже сосуществование исключающих друг друга противоречий.

Жизнь в Советской империи ещё сохраняла инерцию движения. Но постепенно ускорение стало отрицательным, превратившись в торможение. До перевала оставались скудные метры и, едва добравшись к пику, страна, разваливаясь на ходу, скользнула вниз. Вроде терпящего крушение аэробуса, теряющего в безудержном падении жизненно важные устройства.

Марат встретился с Вороном и с его благословения выгодно обратил рыжьё в наличность. Открыл, а почему бы и нет, собственный офис «Купи-продай» — как раз наступили пиратские времена. Перестройка не должна была остаться временной реформой, но охватить все сферы жизнедеятельности общества: экономику, политику, социальную сферу, идеологию. Моисей, сбежав из Египта, водил толпы евреев по пустыне не потому, что заблудился. Причина была много глубже: он дожидался, пока вымрет поколение рабов, а следующее, рождённое свободными людьми, сможет построить новую общность на своей земле. В Советском Союзе, как всегда, торопились. Конечной целью провозгласили «гуманный, демократический социализм», но в действительности новый эксперимент на людях с косным мышлением привёл к потере контроля за событиями. Ходила притча: «Когда в Москве стригут ногти, в Киеве отрезают пальцы». Беспределом воспользовались люди, имевшие общее романтическое погоняло «Воры в законе». На самом деле они, обладавшие истинной властью и несметными богатствами, стерегли из подворотен судороги агонизирующего государства, подсчитывали неразбериху и непредсказуемость, чтобы навсегда легализовать своё существование.

Простой же народ всегда знал, кого следует винить во всех бедах. Раньше он делал это тихо, на кухнях за закрытыми дверями, сегодня — выходя на шутовские демонстрации. Одни пели сокровенное:

— По России скачет тройка:

Мишка, Райка, перестройка.

Другие искренне признавались, выплясывая:

— Водка — десять! Мясо — семь!

Мишка спятил насовсем!

Галима летала на седьмом, или подобном у калмыков, небе. Соседки завидовали обвешанной золотом и каменьями даме с невянущей раскосостью глаз. Утряслось, но душа Апостола не находила покоя. Чего-то снова не доставало, чего-то, что невозможно определить словами и сформулировать.

Спешно, словно опасаясь, Марат сбыл с рук предприятие. Захотелось остановиться, присмотреться к жизни, обдумать планы на будущее и побездельничать. Именно беспрерывно, подряд днём и ночью!

Ночи тоже не приносили покоя, словно, повторяя вечер в доме старателя Мамонтова, позабыл закрыть окно в мир мёртвых. Тени, стоило Марату прикрыть глаза, торопились в его мир, толкаясь тушами, и всё боялись опоздать. Бил он их нещадно. Но на следующую ночь являлись, как ни в чём не бывало, другие призраки, и лезли, лезли, лезли, бестолково тискаясь в проёме окна.

Рекомендация Лютого, или исправные, более чем щедрые отчисления в общак, или изнурительная духовная немощь были причиной, но единственным человеком, с кем близко общался Марат, стал старый вор в законе, смотритель стольного града Киева, кореш Ворон.

Глава 11.Тюрьма. Прозрение

Ждал ли отца Серафима Апостол? Вне сомнений — ждал. Иначе чем объяснить плохо скрытую радость при его появлении в ШИЗО.

— Есть успехи, Марат Игоревич?

— А как же, — неожиданно для себя, дружелюбно ответил арестант.

— Ловлю на слове… Весь внимание.

— Ночью… почувствовал, что в Библии кроется глубочайший смысл, — начал Апостол и смутился, но решил не сбавлять тона, — если я заблудился в нескольких строках, что же, это одна из серьёзнейших книг, попавших в руки, — отец Серафим задумчиво пощипал бородку и согласился. — Признаюсь, вначале я читал её для того, чтобы опровергнуть вас, но сейчас оторопь берёт. Вокруг происходят события, вроде понятные, на самом деле всё перевернулось.

— Между людьми, знающими молитвы, и теми, кто понимает их смысл, большая разница. Человек, впервые переступивший порог православного храма, только не воспринимайте в буквальном смысле, требует к себе особого отношения. На него тут же наседает нечисть, тёмные силы, не желающие спасения человеческой души. А цена души неисчислимая. От нас, священников, зависит, как изменится чудовищное соотношение одного крепкого прихожанина к сотне крещёных, но душою далёких от храма. Если в наших глазах мирские люди не заметят сияния вечной жизни, грош нам цена, — отец Серафим глянул на часы, — вот так всегда, времени чуть, работы — вдосталь. На чём мы с вами остановились?

— Бог создал животных и привёл их к Адаму, чтобы он дал им имена.

— Вот-вот, именно при наречении братьев меньших, человек обязан был отыскать помощника. Должен, но не сумел. Возьмите Библию и проверьте.

Апостол прочёл:

— «И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным, и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему».