Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2 (СИ)

— Отступайте!!! — приказал ополченцам, но зеленые юнцы, опьяненные боем, один за другим меняли ипостась и срывались в небо вслед за боевыми драконами. — Идиоты! Разбежался и прыгнул вниз, на лету меняя ипостась. Гардиан с наслаждением расправил крылья и взревел. С заснеженных верхушек обрушились лавины, дрогнул молодняк гром-птиц, некоторые ополченцы включили мозги и ринулись в гнездо, уклоняясь от падающих тел, пернатых и… чешуйчатых.

Заметил одного юнца, едва отбивающего яростную атаку кровавой гром-птицы. Ее перья обагрились, значит, на ее счету — смерть дракона и сила такого противника в разы выше. Удар, еще один, третий я перехватил когтистой лапой, отшвыривая птицу от молодого дракона.

Гардиан рыкнул, отправляя мальца в гнездо и тот, благодарно кивнув, сиганул вниз. Противник превосходил численно. Я едва успевал отбивать атаки со всех сторон: двое справа, три — слева, один спереди, по одному сверху и снизу. Одну птицу разорвал пополам, остальные напали яростнее, заклевывая и царапая меня, а потом бок обожгло невыносимой болью и перед глазами потемнело…

Ариана

Ариана

Я не могла ни уснуть, ни найти себе места или утешения. Жозефина задремала в кресле, обнимая подушку, а я смотрела, как поднимается багровое солнце, и кусала губы, чувствуя солоноватый привкус во рту — не то от слез, не то от крови.

Память не восстановилась, Шаамни замолчала сразу после того, как Рейнхарт снял Инмааша, и я чувствовала себя одной во всем мире. Сил на рыдания не осталось, и слезы безмолвно текли по щекам. Я понимала, что Рейнхарт — владыка, он сильный дракон, и привык сражаться, но каково нам — женщинам по ту сторону фронта? Мы как тело и душа, разделенные надвое. Ему сейчас наверняка больно физически, а моя душа разрывается на части от страданий и неизвестности.

Жив ли он?

Разум понимал, что нет, а сердце упорно верило, что да.

Солнце уже карабкалось по небосклону, а я так и не сдвинулась с места. Все стояла у окна, надеясь в солнечных лучах разглядеть очертания знакомого дракона. Ясное небо позволяло отчетливо рассмотреть изумрудных, хрустальных и даже рубиновых всех мастей, но ни одного сапфирового.

От шороха в гостиной сердце заколотилось быстрее. Негромкий стук в двери спальни разбудил Жози. Я впустила горничную. Совсем юная драконица смущенно улыбалась и, не проронив ни слова, отправилась готовить мне ванну.

— Как ты? — Жози устало зевнула, перебирая пряди моих волос.

— Не пойму, жива я или мертва. Я как муха, которая увязла в янтаре… Хочу сбежать и найти Рейнхарта, но при этом — помочь маме, отыскать ее. Я знаю, чувствую, что она где-то здесь…

Жозефина горько на меня смотрела и не говорила ни слова.

Опять приходил лекарь, опять предлагал зелье, на этот раз не очень дружелюбно намекнула, куда я засуну ему бутылочку с упомянутым зельем, если еще раз предложит мне свою отраву. Не прошло и пяти минут, как следом за лекарем в мою спальню ворвался ард Д'Остраф.

— Папа! — вспыхнула подруга, закрывая меня собой. — Ты в спальне леди, и она не одета!

Дракон вульгарно хмыкнул.

— Не поздновато ли думать о приличиях, дочка?

А мне сейчас и вовсе было не до них. Шелковый халат поверх ночной сорочки или вообще голышом — без разницы!

— Как Рейнхарт? Что с ним?

Глупо спрашивать у ард Д'Острафа, но он-то наверняка все знает!

— Умоляю, — прошептала, не скрывая слез. Я бы упала на колени, будь у этого чело… дракона сердце, но его же нет! Передо мной — монстр. — Пожалуйста, будьте вы… — он иронично вздернул бровь, ожидая продолжения, — мужчиной! Вам же все известно!

— Ты сейчас не в том состоянии, чтобы узнать новости. Лекарь сказал, ты не принимаешь настойки и отказываешься отдыхать, это пагубно скажется…

— Да к троллю в задницу ваши настойки! — взвизгнула, кидаясь к дракону и хватая его за отвороты камзола. — Что с Рейнхартом?!

Жозефина забилась в угол, и смотрела на нас, прикрыв рот ладонью, а ард Д'Остраф, аккуратно отцепив от своего костюма мои руки, отодвинул меня и, горделиво поправив одежду, сухо произнес:

— Мне жаль, Ариана.

Ариана

Охотно "верю", что ему жаль, что бы там ни было.

— Правда жаль, — добавил он уже мягче. — Рейнхарт был мне другом.

Истерично усмехнулась и закусила костяшку мизинца. Тоже мне друг!

— Он мужественно сражался. До последнего защищал собой молодых драконов, но… сапфировые разбиты.

Он помолчал и добавил:

— Гром-птиц было слишком много, Ариана. Подмога пришла поздно. У них не было и шанса.

Я усмехнулась и мотнула головой. Жозефина подалась ко мне, но я отшатнулась и посмотрела на нее неверящим взглядом.

— Нет.

— Салида, — негромко позвал дракон.

— Не сейчас, Вайцек…

В комнате что-то происходило, но я особо не помню.

— Нет! — сказала уже громче, из-за слез не разбирая, кто входил в комнату и выходил из нее.

— Я помогу, Сэйри. Прости… я помогу, — прошептала Жозефина.

Запустила пальцы в волосы, массируя кожу головы. Люди, драконы, голоса, звуки — все смешалось в один ком. Я не разбирала, что происходит, кто говорит, даже не понимала, где нахожусь. В голове стучала одна фраза: "мне жаль, Ариана".