Обратная перспектива

Гостиница

Провинция, ночь… и бездомный

Фонарь светит криво, как блин,
На тусклые серые волны
Морозцем прихваченных глин.
Глядит городок незнакомо,
Верёвкой стучит о карниз…
У чёрного этого дома
Вся площадь вдруг съехала вниз.
Где ветер с реки оловянный,
Где звёздам дышать не дают —
Казённый, печной, деревянный,
Дверной и оконный приют.
Из сахара сложена печка,
И возится бабка с углём —
Её золотое сердечко
Сражается с красным огнём…
Проснулся я в праздник метели —
Взрывается снег у окна;
И, лёжа на белой постели,
Я вкусного выпил вина.
И спал ещё долго и сладко,
И снилось — поёт соловей.
И скачет вчерашняя бабка
На свадьбе у внучки своей.

— Саня, — попросил Карл, — а прочти про деву… Что-то про капрон.

— А, — сказал Тихомиров. — Про капрон, так про капрон… — И весело поглядел на Карла.

Был я юный, был я праздный,
Был снежок арбатский — грязный.
Был чудесный магазин
«Антикварные изделья»,
Что для светлого безделья
В дни трудов — незаменим:

Были рваные галоши,

Непонятные весной…
И нескладная, как лошадь,
Дева юная со мной.

То ль её тиранил отчим,

То ли пьяница-отец.
Или мачеха… А впрочем,
Так ли важно, наконец?

Ах, скамейка в парке. — Трон

Долгой юношеской муки…
Дева стиснула капрон,
Но мои мятежны руки!

Полуночные лобзанья

До вульгарного грубы…
Дома брань за опозданье,
Опухание губы.

И, хотя мы не любили,

Счастье было без прикрас.
Просто мы безгрешны были,
И любовь любила нас.

— Макаров! — вызвал Ян Яныч.

— Я не готов, уважаемый тов.

— Как знаешь. Ну, давай, Юрочка.

Виноградов оглядел каждого со значением, побарабанил пальцами по колену. Любитель пошутить, он не выносил и тени усмешки в свой адрес. Читал он громко, авторитетно:

Пока не гонимся за проком,
Пока прекрасен окоём,
Давайте думать о высоком
Предназначении своём.

Пока не съедена рублями

Опустошённая душа,
Письмо — любимой, строчку — маме
Доверь бумаге не спеша.

Пока ещё не вышло боком

За ложь, за песню с полным ртом,
Давайте думать о высоком,
О прочем — как-нибудь потом.

Юрочка опустил голову и нашарил стакан.

Алла Евтихиевна мечтательно повела глазами и возразила:

Когда еда с томатным соком
В твой полный рот погружена,
Давайте думать о высоком
Стакане крепкого вина.

Виноградов с негодованием выпрямился:

— Достала ты меня Аллочка! Ещё там. Ты зачем пришла! Если что не нравится, разберёмся тет-а-тет — А Карл тут причём…

А Карл подумал:

«Вот придут они к Алёше Королёву, и что, тоже будут себя так вести? Вряд ли. И Макаров читать не откажется».

— Может, Аллочка, прочтёшь что-нибудь, — попросил Тихомиров.

— Вот вам, — пожала плечами Алла Евтихиевна, — движение гортани: