Обратная сила. Том 3. 1983–1997

– Вот то-то и оно, что ты не подумала, – продолжал ворчать генерал. – И правильно тебя Танюха выперла из Москвы, никакого от тебя толку все равно не было бы.

В больнице ее продержали почти месяц: возникало то одно осложнение, то другое. Потом Вера Леонидовна еще долго долечивалась дома, кляня саму себя за то, что какая-то непонятно откуда взявшаяся болезнь сосудов не позволяет теперь прилететь в Москву самолетом всего за каких-нибудь шесть часов.

Первое время после выхода из больницы она звонила дочери ежедневно, слушала ее спокойный уверенный голос, сообщавший, что все в полном порядке и она отлично справляется, и Борька помогает изо всех сил, насколько служба позволяет, и тетя Люся с дядей Сашей всегда рядом, единственная проблема – очень хочется спать, постоянно хочется, потому что выспаться никак не удается… Потом Вера стала звонить через день, потом – через три, потом – раз в неделю. Раз все хорошо, то и беспокоиться не о чем.

Сидеть без дела она не собиралась с самого начала, и едва поселившись на новом месте, стала искать работу. Выбор у нее, собственно говоря, был невелик, ибо следственная работа исключалась: в прокуратуру Вера Леонидовна не вернулась бы просто из принципа, а следователь в МВД должен быть офицером, а не гражданским лицом, пусть и в отставке. Оставалось преподавание. Ее охотно взяли в среднюю школу милиции читать курс по теории государства и права – преподаватели на этой кафедре были неаттестованными, то есть именно вольнонаемными, а не офицерами. Вера, к тому моменту уже знавшая о беременности дочери, подсчитала все сроки и договорилась с начальником кафедры, что приступит к работе с нового учебного года, то есть с сентября. До отъезда в Москву она добросовестно и с неожиданным для себя удовольствием восстанавливала и обновляла знания по предмету преподавания, вспоминая, сколь многое казалось ей совершенно непостижимым во время учебы в университете, и радуясь тому, насколько понятным и простым все кажется теперь, когда за плечами столько лет практики и на любой теоретический тезис тут же находится масса иллюстрирующих и разъясняющих примеров…

К новой работе пришлось приступить, когда она только-только оправилась после болезни. Трудно Вере Леонидовне не было – спасал азарт и желание доказать самой себе, что она еще не старая и легко может освоить новый вид деятельности. Похорошевшая в счастливом замужестве, заметно посвежевшая после отъезда из загазованной столицы, по-прежнему элегантная, она мгновенно стала любимицей всего курса: самый скучный для слушателей (после истории КПСС) предмет заиграл новыми красками, расцвеченный примерами из следственной практики и живыми жизнеописаниями настоящих, реальных преступников, отбывающих наказание. Кроме того, нашел свое применение и замеченный Олегом Верещагиным еще в детстве талант Веры объяснять сложные вещи просто и доступно.

– На что ты потратила свою бесценную жизнь, Примерка! – сокрушался Олег Семенович. – Сначала следствие, потом наука, потом вообще непонятно что, бумажки перекладывала… Твое призвание – педагогика, обучение. Слава богу, хоть на склоне лет ты своим делом занялась.

– За «склон лет» можно и ответить, – угрожающе говорила Вера, делая страшное лицо.

Однажды, уже во втором семестре, к ней после занятий подошел один из слушателей – невысокий крепкий паренек, старательный, но талантами не блещущий.

– Вера Леонидовна, вы не могли бы мне помочь? – робко попросил он.

Просьба Веру изрядно позабавила: у слушателя был младший брат-старшеклассник, который никак не мог освоить некоторые вопросы по обществоведению, касающиеся государственного устройства.

– Я ему уж и так объяснял, и эдак, – сетовал слушатель, – а он не понимает, хоть тресни. Может, вы подскажете, как еще можно объяснить? Я же старший брат, мне нужно перед ним марку держать, а получается, что я сам плохо понимаю, раз толково объяснить не могу.

– Ну, пойдем, – усмехнулась Вера, – посмотрим, что можно еще придумать.

Они нашли свободную аудиторию, Вера достала блокнот и принялась рисовать схемы. Через полчаса паренек забрал исписанные ею листки и ушел с выражением облегчения на веснушчатом лице.

К чести этого слушателя, надо признать, что обманывать младшего братишку он не стал и добросовестно рассказал, кто ему помог. Буквально через неделю Веру возле здания школы милиции уже поджидала супружеская пара: родители одноклассника младшего брата пришли просить за сына.

– Вера Леонидовна, не откажите, на вас вся надежда, ничего не можем сделать: в слове из четырех букв делает пять ошибок. И ведь учит правила, мы сами видим, что учит на совесть, а пишет так, что хоть стой, хоть падай. Видно, что-то в этих правилах он не понимает. А нам сказали, что вы даже необъяснимое можете объяснить так, что становится понятно.

– Но я же не учитель русского языка, – растерялась Вера. – Если бы по обществоведению или в крайнем случае по истории, я бы еще как-то могла попробовать. Но русский язык…