Обратная сторона

Стоим и смотрим на него как на мудака.

— Бегом! Что не ясно? — повторил он.

Я, не понимая что происходит, говорю:

— Чего орешь? Ты мне кто?

— Солдат, не так ты службу начал! Смотри, попадёшь туда откуда люди сбегают! — визгливо продекламировал он. Вся его малоприятная, кривоватая морда, с прищуренными раскосыми глазами и полным отсутствием бровей, выражала крайнюю степень высокомерия. Ну, или он так считал. По всему было видно, что фразу эту он заучил еще лет двадцать назад и целыми днями только и выжидал повода прогавкать её на случайных жертв.

— Так уже попал! — ответил я ему и мы с дружбаном, поржав, пошли дальше. Морячок остался стоять с недовольным видом. Его мелкие белёсые усики взмокли и по-тараканьи топорщились. Редко так бывает, что можешь с точностью до даты вспомнить, когда ты встретил первого стоящего мудака в своей взрослой жизни. Так вот, я — счастливчик! Могу. А сколько их, бесноватых, еще поджидало меня впереди…

Почти весь день прождали мы вызова в военкомате. К нам подходили спортивные ребята, мы знакомились. Ожидающих было шестеро.

Вскоре, на территорию военкомата заехал «ПАЗ»[42]. Помимо водителя, в автобусе я увидел моего знакомого — начальника штаба отряда.

Это был Кабан. Совсем не спортивного вида, зато в краповом берете, который получил за боевые заслуги. В общем, серьезный мужик!

«ПАЗ» остановился пыхтя и кашляя. Двери резко открылись в сторону с грохотом, как в старом лифте, подняв облако пыли.

Нам навстречу вышел улыбающийся офицер.

— Ну что, бойцы, готовы? Вперед! — сказал он и показал нам на автобус.

Я взял свои вещи и пошел в сторону машины.

И вот, спустя час езды по бескрайней степи, все еще жаркой и пыльной в это время года, мы проезжаем неприметные, разбросанные по обе стороны дороги поселки и подъезжаем к части. По периметру перемещается патруль — бодрые, подтянутые ребята с резиновыми дубинками.

Водитель высадил нас неподалеку от дежурки.

Минут через десять за нами пришел прапорщик. «Давайте, бойцы, берите пакеты и за мной! Сейчас вас оденем, потом столовая и введем в курс дела!» — сказал он.

Всё, к чему я стремился больше года, потихоньку начало сбываться. Только вот радоваться мне или горевать я тогда ещё не знал. В любом случае, дом остался за спиной, и о нем я в тот момент вообще не вспоминал.

Мы направились в сторону казармы. Навстречу нам шли бойцы. Одеты они были по-разному: кто-то в «горке»[43], кто-то в спецформе. Но все они были обриты наголо, и было заметно, что это крепкие ребята.

— О! Духи[44]! — крикнул кто-то из них.

Перед отъездом я аккуратно подстригся: сделал стрижку, как у американского рейнджера. Был невероятно доволен собой, полагая, что выгляжу круто. Ох уж эти фильмы…

Но, как только мы пришли в казарму, прапор вызвал сержанта и произнес:

— Выдать им форму и всех «под ноль»!

Я попытался возразить:

— Зачем «под ноль»? У меня хорошая прическа.

— Прическу надо еще заслужить! — был ответ. — Ты в спецназе. Тут на всё сдают, даже на прическу! Поэтому — «под ноль», малыш!

Спустя какое-то время мы уже стоим лысые, в зеленой форме и сапогах. Сами на себя не похожи. Вмиг мы стали обезличены благодаря форме под названием «флора»[45]! Когда я надел сапоги, то первое, о чем я подумал, что по ошибке попал не в спецназ. Бойцы, которые шли нам навстречу, были одеты в спецформу, а мы — в жалких робах и сапожищах! Стройбат какой-то!

Да, точно ошибка! Спецназ не носит сапоги! У меня был вид как у военнопленного румына времен ВОВ: уродская кепка, ремень поверх кителя и сапоги на размер больше. Только дыр не было. И на том спасибо! Так что, вместо красивой спецформы — «флора». Вместо тактики — отбивать кантики[46]!

Затем мы вышли на улицу. Там я увидел курящего прапорщика, задумчиво созерцавшего серый бетонный забор. Я спросил у него разрешения обратиться к нему. Прапорщик повернул голову в мою сторону.

— На нас просто ботинок не хватило? В спецназе же не носят сапоги? — спросил я.

— Так ты еще и не в спецназе, малой! Сначала присягу пройди, тесты сдай, потом учебка полгода. Потом опять тесты. И только потом можешь считать, что ты в спецназе.

— А что мы будем делать до присяги?

— Учиться, как положено солдату.

— А когда тактика, стрельбы?

— Не спеши! — ответил он, явно устав от моих вопросов, и отвернулся.

Наш отряд был новообразованным. Создан из группы специального назначения и не имел никакой инфраструктуры. Все группы, за исключением нескольких, жили в палатках, а сам отряд расположился на полигоне. Воду привозили в больших флягах. Они стояли в казарме в отдельной комнате. На флягах лежала кружка, из которой все пили.

Как-то в один из жарких дней я подошел к фляге, налил воды и приготовился пить.

— Дай сюда! — крикнул кто-то сзади. Я повернул голову и увидел половину человека. Это был боец очень маленького роста.

Я посмотрел на него и сказал:

— Сейчас попью и отдам. Только я отвернулся и поднес кружку ко рту, как получил резкий удар пыром по ноге.

— Ты что, душара, маму потерял?!