Обратная сторона

От невиданной дерзости гнома в камуфляже я растерялся. И пока находился в ступоре, он выхватил у меня кружку и выпалил:

— Что смотришь?

Впоследствии я узнал — это был дембель с позывным Колобок.

Хорошо, что тогда я сдержал себя и не ответил получеловеку. Позже мне объяснили, что в спецназе бить старший призыв запрещено, такие правила. Колобка я больше и не видел с тех пор. Он уехал через неделю домой.

Когда мне в руки в первый раз попали доски для отбивания кантиков, я сразу понял где нахожусь, так сказать, нашел себя в этой реальности! В фильмах про Вьетнам о кантиках не было ни слова. Может Оливер Стоун просто скрыл этот замечательный факт? Кто знает, кто знает?..

Старый прапорщик вошел в казарму, чтобы посмотреть насколько хорошо мы навели порядок в расположении.

Я не выдержал и спросил:

— Когда начнутся тренировки?

— Давай, наводи порядок, — сказал он мне, впрочем, по-доброму и пошел к выходу.

Что меня больше всего выбешивало на КМБ[47] (курсе молодого бойца), так это изнурительная, одурманивающая строевая подготовка. Приходилось час ходить по квадрату, тянуть ногу и крутиться на месте, как дураку!

Я сам хотел в армию, понимал, что будет нелегко, возможно — очень тяжело, но к строевой я был точно не готов! Никакие боксирования и тяги штанги в наклоне не подготовят вас к этому ритуалу. Это сродни инициации у какого-нибудь племени с островов Новой Гвинеи. Нечто выматывающее, бесконечно унылое и безнадежное. Муштра, а что вы хотели?.. Впрочем, на КМБ нас сильно не гоняли, наверное, чтобы не сбежали раньше времени.

В казарме было очень много народу, около ста человек. К расписанию привык быстро. Что самое забавное — это сон днем! На дневной сон отводился час. Как в детском саду! Мы все вырубались, стоило только прикоснуться головой к подушке. Так же и после отбоя!

Утром — зарядка. Как правило, бег от полутора до трех километров. Бежали в ногу и орали песню-речёвку: «Ооооо ооооо спецццц…. наззззз, спецццц назззз. Ооооо ооооо…..». Все это в ногу, да еще с хлопками.

Смотрелось очень эффектно. Бегали мы в брюках и сапогах. Разрешение на бег в кроссовках означало достижение определенного ранга. Опять эти чертовы ритуалы!

Медленно, но верно, дело шло к присяге!

За несколько недель службы армейский дзен познать еще сложно, но к режиму подстроиться можно. Я заметил, когда ты сильно устаешь, даже армейская стряпня кажется очень вкусной. Ну, просто деликатес, лангусты с крабовыми фрикадельками! Хотя, если честно, нам грех было жаловаться: готовили вкусно, плюс дополнительный паек (мы же в спецназе, всё-таки).

Постепенно я уже свыкся с мыслью, что проведу здесь два года. Хотелось только побыстрее попасть в ГСН[48].

Присяга пролетела быстро. Мы прочитали стандартные слова, присягнули на верность России.

Вечером нам объявили, что на следующий день сдаем физо. Кто сдаст — идет на ступень выше, кто не сдаст — переводится в другую часть.

Вот тут я действительно начал нервничать. Уйти из отряда я не мог! Просто не смел себе позволить такую немощь. Я переживал, как пробегу в сапогах.

В день сдачи физо все было как обычно: подъем, легкая зарядка, умывание, завтрак.

Сдали физо. Вроде бы, уложился в требуемое время. Сапоги не подвели.

Через час после сдачи огласили список. Слава Богу, я в нем!

Теперь я в учебной группе спецназа, все идет по плану! Были те, кто не сдал тесты. Некоторые сдали, но идти в учебную группу не захотели. Начали писать рапорта на перевод.

Нас перевели в Учебную группу специального назначения. Я попал во второй взвод.

«Два» — моя кармическая цифра. Позже, когда я служил в спецназе, а затем в СОБРе[49], я тоже был во вторых отделениях.

Нас построили возле палаток. Вышли сержанты, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин! Некоторые из них были «краповиками»[50].

Из них выделялись самые здоровые и борзые. К моему удивлению, это были не тяжелоатлеты с крупными, гипертрофированными мышцами, а крепкие высоченные каланчи с пудовыми, рельефными кулачищами и жилистыми, словно составленными из жгутов, шеями. Да и взгляд у них был не то, чтобы злобный, но уж больно резкий, кусающий. Сразу становилось понятно, что с такими молодцами шутки плохи. И, черт возьми, как же хотелось стать одним из таких уверенных в себе, лихих парней! Эх, наша сила — врагам могила!

Остались немногие. Увидев, что здесь их будут дрочить по полной программе, бойцы принялись по несколько человек в день писать рапорта на перевод.

Но и тех, кто остался, тоже хватало. Начались занятия, знакомство с оружием, физо, тактика. Первый тактический прием, о котором я узнал — водная граната в центре[51]. По команде сержанта, все бойцы мгновенно рассыпались в стороны и падали ногами к эпицентру взрыва. Таких гранат в течение дня было очень много. Непрерывные «вспышки»[52], то справа, то слева. Когда мы ждали свою очередь где-нибудь на занятиях, то постоянно падали в стороны и снова строились. И так все время.