Обратная сторона

Совсем рядом шли танки в количестве семи штук. Они крутили башнями. Увидев их, все опять рванули за дома. Блядь, это никогда не кончится! Кто-то начал кричать, что это свои! И мы, осторожно озираясь, опять выползли на улицу. Я на минуту подумал, как хорошо, что это наши танки, ведь БК уже не было. Еще одна попытка штурма со стороны противника, и мы бы не удержались на этих позициях.

В нашу сторону ехала МТЛБ. Вытащив из люка автомат, командир машины размахивал им в стороны, подавая нам знак!

— Фух, — выдохнул я — Закончилось!

Танки встали и как будто заняли круговую оборону. Мы начали выносить раненых из подвала и грузить в «маталыгу». Один из тяжелых трехсотых — механик водитель. Ему оторвало руку, когда он вел огонь из автомата, укрываясь за подбитым танком. Противник подумал, что танк ведет огонь из пулемета и выстрелил в него из СПГ9. Осколком выстрела механику и отсекло руку. Его вынесли на носилках, он был серого цвета, укрыт термоодеялом из фольги. На протяжении всего боя его поддерживали медики. Раненого аккуратно положили в «маталыгу» и она поехала.

Когда мы носили раненых, во дворе у подвала лежали два вражеских бойца. Все проходили мимо, не обращая внимания. На одном из ополченцев я заметил куртку одного из убитых. Из спины торчали куски набивки. Так вот на войне и бывает. Ты атакуешь населенный пункт под прикрытием бронетехники, а потом лежишь уже без куртки и оружия. Через тебя переступают, над тобой смеются твои враги. Воин всегда должен быть к этому готов! Нежданно-негаданно ты уйдешь из этой жизни и из этого боя. Все! Привет! Если ты не представляешь себе такой вариант, думаешь о том, что выйдешь победителем всегда, то ты глубоко ошибаешься.

Просто нам в этот день повезло больше, чем им, и мы выстояли.

«Маталыга» с трехсотыми затарахтела на выезд. Мы могли спокойно выдохнуть и ждать следующий рейс. Мне запомнился один парень, который сидел в ужасе и держал в руках автомат. Он смотрел в одну точку и ничего не говорил, просто смотрел и все. Я не знаю, что с ним было: был ли он напуган или просто о чем-то задумался. Впрочем, это уже совершенно неважно, так как мы были живые, и пока этого нам было достаточно. Жив сегодня, не задет осколком, не прошит очередью — уже хорошо!

Минут через пятнадцать мы увидели, что к нам мчит еще одна «маталыга». «Вот и наш трамвай приехал» — подумал я.

Байкал приказал второй группе грузить раненых в МТЛБ, забираться наверх и выезжать в Углегорск, так как вечером у нас была еще одна задача.

МТЛБ подошла, развернулась на ходу. Мы быстро положили трехсотых и забрались наверх. Когда отъезжали из Логвиново, осматривали место сражения. Все дома горели, догорала подбитая техника. Дым и вонь. Я ехал и понимал, что мне просто повезло. Никакие навыки, кроме разве что меткости гранатометчиков, не помогли бы выжить в этой мясорубке.

— Поздравляю с Днём рождения, — сказал мне Байкал.

— Взаимно! — ответил я ему.

Наша «маталыга» вывезла нас к ВОПу. Там стояли два танка и располагалась пехота. Обычный, усиленный техникой, ВОН. Расположенный в нескольких минутах езды от места боя. Однако, к нам на помощь никто не пришёл. Не решились.

Мы вытащили трехсотых из МТЛБ и переложили их в «Урал», среди них был и тот самый раненный в ногу парень, с которым я бегал под артой. Вокруг стояла темень, хоть глаз выколи. Народу было много. Все галдели и были рады, что смогли удержать позиции и не отошли, а самое главное — выжили.

После этой погрузки трехсотых двинулись в сторону Углегорска.

Приехав в штаб, я встретил одного знакомого, которой сказал мне, что бои идут по всей линии котла. Вокруг стояло зарево, сверкали вспышки, противник не хотел признавать поражение в этой битве и поливал артой. Нас в штабе никто не ждал и очень удивились, что мы вообще еще живы.

Немного отойдя от напрягов этого тяжелого дня, я стал по кускам собирать картину сегодняшнего боя. Так всегда и случается. Когда ты в эпицентре событий, в самом пекле сражения, будь то скоротечная перестрелка или затяжной многочасовой бой, ты видишь не дальше десяти метров, а что происходило вокруг узнаешь только после того, как все кончилось. Если, конечно, выйдешь живым. Честно, я и сам думал, что нам придётся погибнуть в Логвиново. Но шар, брошенный в меня старухой судьбой, прокатился совсем рядом, и в очередной раз меня не зацепил.

Из разговоров со штабными, полевыми врачами и теми, кто как и я выкарабкался из утренней заварухи, вырисовывалась общая картина.