Обратная сторона

После того, как все благополучно добрались до базы, у «Человек-ПБС» появились срочные дела дома, потребовавшие немедленно зарыть топор войны и явиться по месту регистрации. Впрочем, его никто ни в чем не упрекал. Не в чем его упрекнуть, если честно. Ребята просто отпустили его. В жизни всякое бывает. Артобстрел ведь в корне меняет твое сознание и мироощущение! В общем, отвезти нашего героя на границу вызвались опять же Костян и еще один мой хороший товарищ с позывным Француз. Так его прозвали, потому что он в свое время служил во Французском легионе, и, по старой памяти, любил вворачивать всякие французские словечки и шутейки.

И вот едут они к границе, слушают музыку, болтают, шутят, а Француз возьми и ляпни Костяну:

— Костян, у нас миссия с тобой! Называется «Спасение рядового Ромы»!

— Точно, братан, — Костян громко рассмеялся, да и Француз от него не отставал.

— Я не рядовой, я капитан! — возмутился «Человек-ПБС».

— Да не злись, капитан. «Chacun porte sa croix en ce monde», — Француз беззлобно хмыкнул и, увидев непонимающую мину, вконец смущенного, капитана Ромы, добавил, — это по-французски, означает «Каждый несет свой крест в этом мире»!

Окончательно добитый глубокомысленной фразой, «Человек-ПБС» всю оставшуюся дорогу просидел молча, угрюмо поглядывая на двух весельчаков.

«ВОЙНА — ЭТО ПУТЬ ОБМАНА» (СУНЬ-ЦЗЫ)

Вызвал нас как-то Викинг и сообщил об очередном квесте, добавив, что он будет легким. Участников — десять человек. Задача — прикрыть своих. Сложного ничего не будет: приедем, отнаблюдаем и домой — чай пить, сухпай кушать. Таких задач немало на фронте: переговоры, обмен пленными, бытовые вопросы. Но готовимся все равно как на штурм, берем все.

Будучи знакомым с БМП 2 в бою, я спросил у старшего группы, брать ли с собой семерку на случай засады, поскольку не хотелось снова превратиться в жидкого терминатора. Однако, старший ответил, что обойдемся «мухами». Не согласившись с командиром группы, мы с Костяном прихватили с собой шайтан-трубу и двойной БК к ней.

Выехали на задачу в пять утра. Сели в пикапы, едем. Прибыли на место. Выдвигаемся на точку. Открытое место надо проскочить, и как говорят, не встрять. Вроде все прошло спокойно, проскочили, не снижая скорости.

Повсюду «зеленка» и река у моста. Заняли круговую. Мысли в голове разные. Сюда постоянно прилетают мины, но сейчас все тихо. Тихо то тихо, но уж больно место от наших позиций удаленное. А значит, легко можно засаду на нас устроить.

Оппоненты в ста метрах от нас, за речкой. Номер телефона для связи с нашим противником передал местный на бумажке. Парламентеры позвонили. Встреча на мосту через пятнадцать минут. Уговор такой: с каждой стороны по трое человек, оружие — за спиной, встречаемся в центре моста.

Наши пошли, столько же выдвинулось и со стороны противника. Мы страхуем.

Перетерли, идут обратно. Все нормально. Но видно, что нервы напрягались до предела.

На мосту непростой разговор был. У любого может рука дернуться, первый выстрел и все: пошло — поехало. А мост, как на ладони — стреляй — не хочу.

Старший, вернувшись с этой встречи, рассказал, что к противнику обратились местные с просьбой починить мост. Мол, вы тут воюете, мост раскурочили, а нам — жить. Вот противник и просит на время ремонтных работ на мосту не открывать по ним огонь. Мы согласились. Война — войной, но тут — ситуация. Как ни крути, а мост-то нужен. Обещание сдержали, противник проводил ремонтные работы, мы наблюдали. В итоге, наши «друзья с того берега» возвели для себя укрытия из бетона, да такие, что выбить их оттуда — задача не из простых. Вот так, обезьяньей хитростью противник обеспечил себе контроль над стратегически важным объектом.

Век живи, век учись! Мне уже за сорок, а я буквально каждый день убеждаюсь в простой истине, человека от животного отличает только одно — умение врать! И чем изощреннее ложь, тем успешней двуногий!

МЕСТЬ ФРАНЦУЗА

Был у нас один боец со странным позывным Тюльпан. И то была не единственная его странность. Сам — майор в отставке из разведчиков. Ходячая энциклопедия, по военному делу знал все, на любой вопрос ответит. Но его преследовал таинственный фетиш — необъяснимая любовь к одному комплекту формы, что еще давным-давно ему выдали в ГРУ. Редкая такая. «Рыжухой» называли. Если тебя в ней видели, то сразу понимали, что ты — гэрэушник. Вот и заносил он форму до дыр, в прямом смысле слова. Может, думал, что она ему удачу приносит, от смерти бережет? В общем, все время он в ней ходил и застирал до такой степени, что она просвечивать начала.

А другого бойца, с позывным Француз, страшно это бесило. Как и все солдаты, прошедшие службу в иностранном легионе, Француза отличал особый пиетет по отношению к военной форме. Он все время донимал майора предложениями сменить ее на более новую или хотя бы не столь дырявую. Но Тюльпан его не слушал. Носил себе дальше с каким-то упрямым остервенением, словно это была подвязка, подаренная ему дамой сердца. Как у мушкетёров принято было.