Обратная сторона Истока

— Справедливо. — Зинтер снова улыбнулась. В этот раз улыбка у неё вышла более естественная, но крайне неприятная. — Но, думаю, я чуть лучше подготовлена к разговору. Вы же не забыли, что у меня есть некоторый козырь в рукаве? Достаточно ценный, чтоб вы извинились и взяли свои слова обратно. Или…

— Или что?

— Или останетесь без него.

— Без козыря в вашем рукаве? — Силь вскинул брови в притворном удивлении. — Отлично, меня вполне устраивает игра без шулерства!

Госпожа председатель поморщилась, сообразив, что запуталась в собственных аналогиях. Немного помолчала, прикидывая, как выйти из ситуации с наименьшим ущербом для репутации, и в итоге сдалась:

— Не притворяйтесь, что не поняли. Если продолжите ваши обвинения, я его уничтожу.

— Кого?

— Вашего друга.

— Уверены?

Долан старался не показывать эмоции, но это давалось всё труднее. Вот сейчас например, несмотря на общее напряжение, захотелось улыбнуться. Слишком уж явно проступила растерянность на лице Фелиции Зинтер.

Она метнула быстрый взгляд в сторону ближайшего охранника. Тот тронул магический камень и едва заметно пожал плечами.

Вести из тюрьмы задерживались, и от этого снова хотелось улыбаться. Маленькая — но победа.

— Я чего-то не знаю? — осторожно спросила госпожа Зинтер.

— Наверняка. Я ещё не встречал ни одного человека, который знал бы всё.

— Мне стоило догадаться. Вряд ли вы заявились на передовую, не обеспечив безопасность в тылу.

— Очень поэтично, — одобрил Силь. — Это вы себя с передовой сравнили? Считаете, наши отношения похожи на войну?

— В некотором роде. Потому что на мир они совершенно точно не похожи. А что, у вас на этот счёт другое мнение?

— Естественно! И я уже полчаса пытаюсь его до вас донести. Я не собираюсь с вами воевать! Я не планирую строить вам козни! Я был бы рад вообще не иметь с вами общих дел и точек соприкосновения, но обстоятельства сложились так, что мы сейчас на одной стороне. Ещё раз повторяю: на одной стороне! На стороне тех, кто пытается защитить Исток. И против тех, кто намерен его уничтожить. Я доступно излагаю? Или надо побольше красивых метафор?

— Не надо. Но мне кажется, вы несколько преувеличиваете.

— Это вы преуменьшаете опасность. Из-за ваших действий… точнее, из-за вашего бездействия уже погибло несколько десятков человек.

На мгновение Долану показалось, что Зинтер сдалась. Фальшивая улыбка окончательно канула в небытие, губы сжались в тонкую полоску, морщины проступили резче.

— Что вы от меня хотите? Признания?

— Правды.

— Правды? О, это слишком большая ценность, чтоб делиться ей с наглыми мальчишками. Особенно если эти мальчишки сами нагородили вокруг себя стену из тайн и недомолвок.

— Это вы сейчас обо мне или о своих…

— О тебе! — рявкнула Зинтер, не дав закончить фразу. — Хочешь правды? Отлично! Продолжишь в том же духе — и я всем расскажу твою правду!

Светский лоск слетел с неё, как вуаль подхваченная порывом ветра.

Глаза лихорадочно блестели, спина напряглась, в многочисленных кольцах вспыхивали магические искорки. Если бы сейчас она рванулась в атаку, лязгая зубами, Долан бы не слишком удивился.

Он и так едва не дёрнулся за пистолетом, но в последний момент опомнился, засунул руки в карманы, чтоб хоть как-то их занять. Нащупал там заколку, сжал её в кулаке, чувствуя, как в кожу впиваются острые грани.

В сердце тоже что-то впивалось — не такое осязаемое, но гораздо более болезненное.

Только Силю всё было нипочём. Зинтер он разглядывал с искренним любопытством, как посетитель зоопарка изучает беснующегося в клетке зверя.

И всё бы ничего, но клетка существовала только в воображении, а вот зверь — на самом деле. И зверь этот был абсолютно уверен в собственных силах.

Что-то она знала.

Что-то важное. Секрет, ради сохранности которого Силь убил бы не колеблясь. Ради которого уже убивал.

Изображать шкаф и одновременно следить за происходящим становилось всё труднее.

— У меня нет тайн, — улыбнулся шеф. — Кроме служебных, разумеется.

— Уверен? Не боишься огласки?

— Вы же сами сказали: ваши подчинённые умеют хранить секреты и заслуживают доверия.

— А твои?

— А моих здесь нет. Этот молодой человек, во-первых, в отпуске, а во-вторых — мой друг. Хотя не уверен, что вам знакомо это понятие.

Долан моргнул.

Молодым человеком его не называли уже лет десять, а другом, кажется, и вовсе никогда. Были, конечно, всякие «Дружище, ну ты послушай!», но это ведь не то совсем.

И услышать такое от начальника, это же… ну… нарушение субординации! Или просто ещё один способ подразнить Зинтер, который, к слову, сработал.

— Выметайся из моего дома, или…

Силь задумчиво склонил голову набок, выражая полную готовность выслушать, что именно «или», но Зинтер решила не продолжать. Только бросила недовольно:

— Ты действительно весь в Леду. Такой же нахальный и невыносимо упрямый.

— Что поделать, наследственность — страшная штука.

— То есть отрицать не будешь? Я ведь действительно могу сделать это достоянием общественности. — Теперь хозяйка дома говорила почти ласково.