Обратная сторона Юпитера

В очередной раз прощаясь с жизнью, к чему, впрочем, ему было уже не привыкать, Арес подумал, как всё-таки это прекрасно – свободное падение. Какое это непередаваемое ощущение, когда сам Юпитер-батюшка тянет тебя вниз, в своё лоно, придавая телу ускорение. Какое это непередаваемое ощущение свободы перед смертью! Опять его сравнительно короткая и довольно никчёмная жизнь уже, наверное, в сотый раз за эти несколько дней пронеслась перед глазами. Арес вспомнил лица полюбившихся ему юпитерианцев – Гелки, Пиотра, Фавна, добрых обитателей Убежища, борцов за виртуальную свободу. Откуда-то издалека на него укоризненно смотрели красный судья и его приспешники – милицейские, прокурорские и прочие Куи, коих в Дженптуре великое множество, и имя им – Легион, а голове звучала детская считалочка:

«Жили на Дженптуре

Три весёлых Куя.

Красный, синий и зелёный –

Три весёлых Куя!»

Арес успел попрощаться со всеми. Но… Прямо перед тем как упасть и разбиться на тысячу частей, его вдруг подхватили чьи-то сильные, мягкие руки-лапы. Они выхватили нашего несостоявшегося Икара из свободного падения в тёмную бездну небытия и стремительно понесли куда-то вверх, снова к бескрайнему голубому небу и белым, пушистым облакам. Ощущение свободного падения непередаваемо, его нельзя сравнить ни с чем. Когда летишь вниз, и чувствуешь, как Юпитер уходит из-под ног, а где-то внизу живота возникает тянущее чувство бесконечности или предчувствие чего-то неопределённого. Ты испытываешь резкий перепад давления, как будто тебя возносит на реактивной скорости вверх внутри вертикально взлетающего космолайнера, резко набирающего высоту. Это чувство сравнимо с полётом из ниоткуда в никуда на самых огромных абандиканских горках и одновременно с падением вниз без страховки, словно оборвался трос серволифта, находившегося на 125-м этаже, и он рухнул с этой высоты вниз вместе с тобой внутри его кабины. Очень метко на Юпитере говорят: «Душа уходит в пятки». Вот ровно туда она у Ареса и ушла, спряталась там, в его сильных и мощных пятках, и сидела, изредка тайком поглядывая из них – что же будет дальше?

При взлёте наверх Арес укромкой трусливо приоткрыл один глаз, очень боясь того, что он сейчас увидит. Знать этого ему почему-то совершенно не хотелось, но его самые дурные предчувствия подтвердились. Сквозь своё прищуренное око, Очищенный увидел переливающуюся всеми цветами радуги, с превалирующими синим и зелёными цветами, драконью чешую и две его огромные мускулистые лапы. Именно в них он, как в когтях огромного иловайского летающего червя, нёсся к облакам. Арес почувствовал себя мышевшой, которую выследил зоркий летающий плотоядный червь, упав камнем вниз, схвативший мышку-вошку и теперь нёсший её куда-то, видимо на свой великосветский хищный ужин в качестве изысканного блюда. Тело дракона Ариадны имело продолговатую, даже змееобразную форму. Лететь ему помогали несколько маленьких крылышек по обоим бокам, расположенных несколькими рядами и энергично машущих в едином ритме, в связи с чем дракон кроме ползучего гада напоминал ещё и железноводную стрекозу-переростка.

– Ну вот, – подумал про себя Арес, – не разбился, так сожрут. Ну что за жизнь пошла! Каждую минуту тебя сжирают, убивают, когда ж всё это закончится?

Глава 21. Ты никогда не знаешь,

когда начнётся расщепление разума.

Их вознесение завершилось так же внезапно, как и началось. Дракон принёс Ареса на огромное белое облако и выпустил из своих лап. Очищенный сел в позу хроноса в мягких воздушных облачных парах, которые, как ни странно, держали вес его тела, несмотря на всю свою кажущуюся эфемерность. Он сидел, а драконье змеиное тело не переставая кружилось, текло вокруг него, переливаясь то золотыми доспехами, то металлической чешуёй. Казалось, что оно бесконечно, как течение времени. Обе головы дракона оставались неподвижны и внимательно смотрели в глаза Аресу, изучая его.

– Кто ты? – бесстрашно задал Арес мучивший его вопрос.

– Я-то? Я – оракул добра и зла. Я – хранитель прошлого и будущего. Я – кормчий на реке времени, проводник между тьмой и светом, – начала правая голова дракона-змеи высокопарную речь.

– Да короче. Я – твой глюк, – беспощадно обрезала свою напарницу левая голова, та что была со свисающими усами.

Левая голова выпустила Аресу в лицо мощную струю дурманящего зеленоватого дыма-газа.

– Глюк… Как это – глюк? Это что же, я разговариваю со своим собственным глюком? – удивлённо опешив, промямлил наш герой.

– А кто ж тебе велел пить столько неизвестного пойла? Ежели ты первый раз синьку пробуешь в своей жизни? – философски заметила усатая голова, и рукой с раскаченным бицепсом вставила себе в рот и подожгла огромную двухметровую сигару.

– А что ж мне теперь делать? – растерянно спросил Арес у двухголового мутанта.